Грешники Святого города - Сэйнткроу Лилит

Ева была стройной, с шелковистыми светлыми волосами и сверкающими темно-голубыми глазами. Она надела белоснежную накрахмаленную блузку с воротником на пуговицах и модными сужающимися рукавами, выцветшие джинсы и великолепные сапоги. А Дорин всегда носила сандалии…

«Дорин».

Наруч снова стиснул мое запястье так, что затрещали кости.

Она была очень похожа на Дорин: то же треугольное лицо, большие глаза, та же манера наклонять голову. Она сложила руки, собрав складками ткань, и я вдохнула аромат андрогина. Сила истекала из нее, искрясь на моих нервных окончаниях.

— Данте, — тихо произнесла она, — я принесла тебе одежду. И хочу кое-что объяснить.

— Адские п-псы, — пролепетала я, как девчонка. Наруч над моим информационным браслетом испускал зеленый свет. — Велокель?

— Наш пес был только один. Мы послали его найти тебя, я хотела с тобой поговорить. Откуда взялся второй, не знаю. Кель не стал бы причинять тебе вред, Данте. Он знает, как много ты для меня значишь.

«Потому-то он и пытался вскрыть мою голову, как консервную банку».

От волнения у меня пересохло в горле.

— Джаф у тебя?

— Нам повезло захватить его живым, — кивнула она. Ее светлые волосы казались гладкими, как шелковая шапочка. Кожа светилась золотом. — Я надеялась, что ты сможешь повлиять на него.

«Я тоже».

— Он упрям.

Тоненькая, жаркая струйка энергии чуть не заставила мой желудок вывернуться наизнанку.

«Я не секс-ведьма. Я не реагирую на энергию таким манером».

Неужели? Разве я не любовалась изгибом ее губ, не вдыхала полной грудью ее аромат? Свежий хлеб, демонский мускус, запах, от которого разрываешься между ужасом и желанием. Он кружит голову, не позволяет четко мыслить. Пропитывает воздух, подобно феромонам секс-ведьмы.

Она пахла, как Люцифер, но не пугала меня так, как пугал он.

Ева вздохнула.

— Нам было не так-то просто ускользнуть от старшего.

— Мне тоже. Он усыпил меня без моего ведома. Я просила его не причинять тебе вреда, Ева. Я умоляла его не причинять вреда тебе и не лгать мне.

«Опять я жалуюсь, как маленькая».

Но неожиданно все это показалось мне очень важным. Дочь Дорин должна понять, что я всеми силами пыталась помешать Джафу добраться до нее.

Она выразительно махнула рукой, отметая все объяснения.

— Демоны лживы, Данте. Такова природа вещей.

Ее губы изогнулись в подобии улыбки, знакомой мне по отражению в зеркале. Правда ли это? Неужели она в самом деле моя дочь и образец, использованный Сантино, содержал мой генетический материал?

Дочь Дорин. Дочь Гейб. Матери их мертвы, и они обе зависят от меня.

«Как мне с этим справиться?»

— Ты тоже лжива?

— Вполне возможно. Тебе самой решить, можешь ли ты мне доверять. Никаких гарантий быть не может.

Она протянула стопку одежды: джинсы и что-то еще.

— Вот, я принесла тебе новые вещи. А потом отведу тебя к старшему.

У меня перехватило дыхание.

«Он здесь. Возможно, в этом самом здании. Возможно, его метка не дает о себе знать, потому что его заманили в ловушку, а в таком месте наша связь прерывается».

— А если я не хочу его видеть? — хрипло спросила я.

Свет ласкал ее лицо, пробегая по волосам, касаясь золотистой шеи, где бился пульс. Ева пожала плечами.

— Как еще ты можешь проверить, лгу я или нет?

Мне с трудом удалось отвести глаза от ее лица, от холмов ее грудей под хрустящим белоснежным хлопком. Мой взгляд упал на изогнутый меч, лежащий на синем бархате в ножнах цвета индиго, полученных от Джафримеля.

— Я должна отомстить, — ответила я, и мой голос опять прозвучал по-детски — тонко, жалобно, приглушенно.

— Я не принуждаю тебя, Данте. Прошу о поддержке, но не принуждаю. — Ева приблизилась. Ткань зашелестела, когда она положила одежду на край кровати. — Твое оружие на полу. Можешь собраться и идти своей дорогой или повидать старшего. Как сочтешь нужным. Если решишь… встать на нашу сторону, мы будем рады. Ты сразила адского пса. Мало кто может этим похвастаться.

«Он меня чуть не убил: норовил вырвать когтями сердце».

— П-пес п-пытался…

— Тот, которого послали мы, должен был только найти тебя и привести к нам, ничего дурного. Прости, Данте, все… усложнилось.

Усложнилось. Еще одно ненавистное словечко. Когда кто-то говорит о сложностях, следует понимать так: «Скоро Данте Валентайн опять достанется по полной». У меня заныло сердце. Мне нужно отомстить убийцам и забрать дочь Гейб, мне некогда влезать в игры демонов.