Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas - Клэр Кассандра

Гарри мягко улыбнулся той самой, подмеченной у Драко улыбочкой, которая могла кого угодно привести в бешенство.

— Я уважаю вашу точку зрения, профессор, однако не разделяю её.

Снейп повернулся к Дамблдору:

— Директор, на карту поставлено куда больше, чем жалкие поттеровские потуги на самоопределение: если он не примет зелье, это повлияет на эффективность процедуры у Драко. Поттер, возможно, уже подрос достаточно, чтобы отвечать за себя, однако же сомневаюсь, что ему дозволено принимать решения за других студентов… — зельевар спохватился и напряжённо закончил: — Я имел в виду — за других людей. Верно?

— В каком-то смысле, Северус, — кивнул Дамблдор и взглянул на Гарри. — Ты осознаёшь, как твоё решение отразится на мистере Малфое?

Гарри прикусил губу и кивнул.

— Если Драко решит принять зелье, я тоже его приму, — уступил он. — Чтоб никто не ушёл обиженным.

Теперь все смотрели на Драко. Тот, держа флакон в руке, молчал. Из-за плохого освещения Гарри мог видеть лишь светлые волосы да очертания подбородка — он не осознавал, что слизеринец улыбается, до тех пор пока Драко не поднял голову и не взглянул на него в упор.

— Знаете, я что-то всякими противоядиями-противозельями по горло сыт.

И с этими словами он поставил флакон на стол, рядом с флаконом Гарри.

* * *

Снейп, если так можно выразиться, остекленел от ужаса.

— Драко, это не серьёзно…

Однако выяснилось, что Драко был вполне серьёзен, равно как и Гарри. Оба стояли на своём, и пока бушевал Снейп — а выстоять оказалось непросто, — и пока Дамблдор смотрел на них с задумчивой озабоченностью, что оказалось непросто вдвойне. В конце концов, зельевар умолк в безмолвном негодовании, а Дамблдор поднялся, набросив на плечи дорожную мантию.

— Что ж, — сказал он, — вы приняли решение. Я его уважаю.

— Спасибо, директор, — с облегчением выдохнул Гарри.

Драко промолчал. Проходя мимо, Дамблдор легко коснулся его плеча и что-то тихо сказал. Гарри не услышал, а Драко слабо улыбнулся и кивнул в знак согласия. Минуя Гарри, директор и ему положил руку на плечо и тихо, чтобы слышал только тот, кому это адресовалось, заметил:

— Пусть это станет первым мудрым решением из множества тех, которые ты ещё примешь, Гарри Поттер.

Снейп, собиравший свои вещи включая два флакона, без слов последовал за директором, но замер в дверях и вдруг развернулся, вперив пронзительный взгляд в Малфоя:

— Я буду держать зелье под рукой. На случай, если ты изменишь своё решение, Драко.

— Спасибо, — вежливо — как всегда со Снейпом, вежливо — поблагодарил тот. — Не думаю, что я захочу его принять, но всё равно спасибо, профессор.

Зельевар медленно покачал головой. Его узкие губы гневно подёргивались.

— Итак, — мрачно заметил он, — значит, отныне и навсегда ты готов стать тенью Гарри Поттера? Это все твои желания?

Драко повернулся к нему и сцепил руки за спиной. Сейчас, на фоне окна с величественным малфоевским гербом, он наверняка напоминал Снейпу Люциуса в молодости — напоминал бы, если б губ не касалась тень юмора, коим Люциус никогда не обладал, и если б глаза не наполняло тихое принятие себя, которое за всю жизнь так и не сумел обрести Люциус.

— Готов. Или этого недостаточно?

Снейп нахмурился и, больше не добавив ни слова, вышел, с грохотом захлопнув за собой дверь.

— Кажется, он тебя недолюбливает, — заметил Драко.

— Угу, вечно я подворачивался ему не под ту руку… Правда, потом мне показалось, будто дело пошло на лад… Но теперь всё опять испортилось.

— Никогда-то ты не умел грамотно подмазываться, оттого и страдаешь, — слизеринец поднял голову и передёрнул плечами. — Терпеть не могу это место. Позавтракать, опять же, не дали. Назад в кухню?

— Обожди секунду. Я кое о чём хотел тебя спросить, но нам помешали.

Драко, уже на полпути к выходу, с удивлением развернулся:

— Ну?

— Ты говорил, что собираешься отправиться в кругосветное путешествие. И планов менять не собираешься.

Драко медленно кивнул:

— Ну.

— Скажи, а ты не против, если я поеду с тобой? Я кроме Англии мира вообще не видел. Погоня за Тёмным Лордом, когда мы чуть не померли от голода и холода, не в счёт.