Богиня по крови - Каст Филис Кристина

Кеган выпрямился, медленно отнял руки от мрамора и только потом повернулся к ней лицом. Морриган увидела, что он плачет, протянула руку, машинально двинулась к нему, но не сумела ничего понять по лицу скульптора и не решилась дотронуться до него. Ее ладонь вяло опустилась.

— Неужели ты не поверила тому, что я тебе говорил сегодня?

Слова кентавра дали ей слабую надежду. При этом выражение его лица оставалось таким отстраненным, что она не осмеливалась коснуться Кегана.

— Я знаю: твои слова были правдивыми, но не могу сказать, как ты относишься ко мне теперь, после того, что случилось с Каем.

— Он мертв.

Это заявление придавило Морриган тяжелым грузом.

— Мне очень жаль, Кеган.

— Ты знаешь, почему я плакат?

— Потому что горевал о Кае и Мирне. — Она взглянула на знакомую мраморную колонну, видневшуюся за его спиной.

— Не совсем так. Я дотронулся до мрамора, ощутил в нем образ Мирны, вспомнил о тебе и не смог вынести того, что ты убежала.

— Не от тебя, а от тех слов, которые говорил про меня Кай.

— Тебе следовало бы остаться. Вместе мы справились бы.

— Но разве ты не считаешь, что я воплощаю зло? — Морриган охватила дрожь.

— Конечно нет, — сердито ответил Кеган. — Как ты могла такое подумать?

— А как же утверждения Кая?

— Видимо, тебе следует рассказать о том, что произошло между вами сегодня днем.

Морриган посмотрела в глаза Кегану и приняла решение: «Я поверю в любовь».

— Думаю, мне следует все рассказать. Потом ты, возможно, и сам это поймешь.

— Для начала иди ко мне, мое пламя. Если я сейчас же до тебя не дотронусь, то сойду с ума.

Морриган сдавленно всхлипнула и бросилась к нему в объятия. Ее тут же обволокло его теплом и запахом. Любовь к нему ничего не исправила и не изменила. Она просто сделала все остальное не столь тяжким. Морриган прижалась к Кегану и вздохнула. В первый раз она по-настоящему поверила в то, что они были созданы друг для друга, как части единого целого.

Он чмокнул Морри в макушку, уткнулся в нее носом и заговорил:

— Если Богиня предназначила нас друг другу, то это не значит, что в трудную минуту кто-то из нас может сбежать.

— Бывает, что тебя наполняет темнота, но это не то же самое, что ПМС.

— Как?

Морриган засмеялась, не отнимая головы от его груди, и продолжала:

— Неважно. Проще говоря, неистовое зло и раздражение, вызванное женскими проблемами, — разные вещи.

— Никакая темнота тебя не наполняет. Что же касается твоего раздражения, то я к нему привык.

— Но я ведь не все время бешусь. — Морриган посмотрела на него снизу вверх. — А откуда ты знаешь, что у меня внутри?

Кеган взял ее лицо в свои ладони и ответил:

— Ты наполнена светом, а не тьмой.

Морриган уставилась в его глаза. Ей так хотелось не сомневаться в нем, что она даже ощутила боль в груди.

«Быть может, я ему и поверю, но только после того, как он узнает все».

— Мне нужно присесть, а потом я должна рассказать тебе правду о себе.

Он не попытался обратить все в шутку. Вместо этого Кеган с серьезным видом кивнул и запечатлел на ее щеке легкий поцелуй.

Скульптор указал на один из полудюжины удобных кожаных стульев и предложил:

— Выбирай любой. Ты будешь говорить, а я — расхаживать.

— Даже не присядешь?

— Мне лучше думается, когда я хожу. Ты еще к этому привыкнешь.

Словно демонстрируя сказанное, он подошел к деревянному столу, на котором стояли два кувшина, ваза с фруктами и несколько бокалов.

— Выпьешь? — спросил Кеган и плеснул в бокал красного вина.

— Нет. Я хочу сохранить голову ясной, но от воды не откажусь, — ответила Морри и уселась подальше от мраморной глыбы.

— Значит, воды. — Он наполнил другой бокал из второго кувшина и принес ей.

Она жадно выпила, только сейчас поняв, что у нее пересохло во рту, потом прокашлялась и начала рассказ:

— Во-первых, хочу, чтобы ты знал: я всю жизнь ненавидела ложь и всегда старалась придерживаться правды, если могла.

— Ты говоришь так, будто тебя принуждали лгать.

— Порой мне это кажется. Даже Биркита решила, что таков наш единственный выход, и я с ней согласилась.

— Так она знает правду?

— Значительную ее часть.

— Рассказывай, — велел Кеган.

Морриган изложила все, начиная с рождения и необычного детства, заканчивая днем, когда она оказалась в алебастровых пещерах и открыла в себе чудесные способности. Потом она поведала о своих родителях и о дедушке с бабушкой, которые таковыми не являлись, о том, как однажды ночью узнала от них правду, распсиховалась и убежала в пещеру.