Черный Принц - Демина Карина

…было молчание на двоих.

И ее рука, замершая на груди.

Задумчивый взгляд, в котором отражалось пламя. И всполохи на бледной коже. Отросшие волосы, начавшие завиваться, и веснушки… Таннис их целое лето свести пыталась, а они, обласканные солнцем, не уходили. Хорошо, что не уходили.

Без веснушек Кейрену было бы одиноко.

- Надеюсь, - леди Ольмер выставила лорнет, едва не задев племянницу. - Мы с нею вскоре увидимся…

В этом Кейрен не сомневался.

О нет, он любил свою матушку, но порой ее чрезмерная забота начинала раздражать.

Эта встреча, пусть и недолгая испортила прогулку. И жеребец, чувствуя настроение всадника, шел неторопливо, то и дело вздрагивая, а Кейрен позволял коню выбирать дорогу. Остановился тот у заводи. Здесь листья не убирали, и темно-бурый ковер опада успел пропитаться влагой. Белые ледяные нити проступали на его поверхности, чтобы исчезнуть под зябким зимним солнцем.

Кейрен спешился и, забросив поводья на сук, поспешил к Таннис.

- Ты как? - он снял ее с седла, но на землю не поставил.

- Мне… пожалуй, понравилось, - Таннис стянула перчатку и погладила его по щеке. - Сидишь себе, а она идет… Красота! Отпустишь?

- Неа.

- Я тяжелая.

- Это тебе кажется…

- Ты расстроен.

И ведь соврать не получится, она на удивление тонко чувствовала его ложь. И его настроение. И с настроением этим умела ладить.

- А еще у тебя уши замерзли, - теплые ладони прижались к ушам.

И вправду замерзли.

Кейрен потерся носом о жесткий ее рукав.

- Это из-за той старухи? - Таннис заглянула в глаза. - Она донесет твоим родителям, что ты опять меня выгуливал?

- Прогуливал. Выгуливают собак.

- Хорошо, - легко согласилась Таннис. - Она донесет, что я тебя выгуливала. Это запрещено?

- Не принято.

Опасные вопросы, которые раньше и вопросами не казались, но напротив, неписанные правила спасали Кейрена от лишних забот.

- Почему?

- Потому что… - он взгляд отвел. Как объяснить Таннис, что ее пребывание в парке днем неуместно? Что сам ее вид оскорбил и леди Ольмер, и бесцветную ее племянницу? А заодно и матушку Кейрена? Что любовниц не принято выводить… ладно, не в свет, но в театр.

И в магазинчик старика Кассия, где пахнет книжной пылью и чернилами, а на полках бок о бок живут и любовные романы, и философские трактаты, и садоводческие календари. И в задней части магазина, за шелковой ширмой прячутся столики, где можно присесть с приглянувшейся книгой… Таннис понравился старик, а она - ему.

…вот только книги он обещал присылать на дом.

…сами понимаете, господин Кейрен, мои клиентки не одобрят…

Понимает.

Но принять не выходит. И все-таки Кейрен ее опустил на землю, но отступить не позволил, прижал к себе.

- Я тебя не отдам.

- Бестолочь ты, - Таннис взъерошила ему волосы. - Рано или поздно…

- Никогда.

- Кейрен… - она разомкнула кольцо его рук. - Давай не будем об этом? День хороший… смотри, утка! Жирная какая! А на курсах нам показывали, как утку готовить с черносливом…

Утка выбралась на берег и, отряхнувшись, заковыляла к лошадям. Она была толстой и неповоротливой, ко всему вряд ли догадывалась о коварных планах Таннис… а та говорила о своих курсах, и варенье из красной и белой смородины, которое у нее получилось лучше, чем у остальных, и значит, недаром Таннис столько времени потратила, гусиным пером косточки выковыривая… и о других курсах, где ее тоже хвалили и…

Голос был неестественно бодрым и, когда она, устав говорить, замолчала, Кейрен снова ее обнял.

У них есть этот день.

И пруд.

Утка растреклятая, лошади. А дома ждет камин и клетчатый плед с винным пятном…

…спящим, он казался таким беззащитным.

По-прежнему худой, и жилистый, с бледной кожей, которая на локтях была шершавой, треснутой. И Таннис гладила трещинки. Знала - не проснется.

Сон у него был на редкость крепким.

И хорошо. Можно смотреть, не боясь быть застигнутой. Не то, чтобы она делала что-то неприличное, из того, о чем не принято говорить - а как Таннис усвоила, многие темы являлись запретными - но было бы как-то неловко.

Сколько им осталось?

Дни?

Недели?

Месяцы? И даже во сне Кейрен продолжает гадать, оттого и хмурится. А она, дотянувшись до губ, гладит их, нашептывая:

- Я здесь.

Рядом. Пока еще… быть может, повезет и их связь продлится год… или даже два. Сколько бы ни было, своего Таннис не отдаст. Будет больно? Обязательно будет, она ведь с самого начала все понимала правильно. Кто она?