Черный Принц - Демина Карина

Черные буквы на сероватой бумаге. От нее пахнет еще типографской краской и солеными огурцами, которые, наверняка, весьма жаловал разносчик.

Кэри ненавидела его.

И человека, написавшего эту статью… всех людей, которые ее прочтут… уже читают, втайне посмеиваясь над Кэри…

…дурочка.

Наивная дурочка, вот она кто.

Кэри погладила лист и когтем проткнула, рванула, раздирая на клочья и его, и кажется, скатерть. И коготь увяз в дереве, заставив очнуться, но ненадолго.

Черно-белый дагерротип со скромной подписью: "Экипаж и первые пассажиры цепеллина "Янтарная леди"". Они стояли полукругом. Экипаж в белом, пассажиры - в черном. А между ними, точкой соприкосновения, Лэрдис. Эта женщина умудрялась выглядеть яркой даже на этой черно-белой картинке, которую Кэри медленно и методично раздирала в клочья.

Пассажиры…

…первые пассажиры, среди которых должна была быть и Кэри.

- О да, милая, конечно, ты полетишь, но позже… этот перегон небезопасен, - она заговорила сама с собой, осознав, что еще немного и вспыхнет от молчания, от ненависти. - Я не хочу тобой рисковать…

Сволочь.

Лживая вежливая сволочь.

А Кэри верила ему… просила, и когда возражал, то с возражениями соглашаясь, отступала.

Надо успокоиться. От газеты остались клочки, которые кружились в воздухе, падали на ковер, покрывая его бело-черным типографским снегом.

- Мне очень с тобой повезло… - она бросила взгляд в зеркало и раздраженно отвернулась, чтобы не видеть себя такой, встрепанной, злой, застывшей на грани обращения.

Предатель.

Он ничего ей не обещал, но…

…не плакать, пусть и на глаза наворачиваются слезы.

Бумагу в камин и…

- Леди, - дворецкий отвлек, и голос его заставил Кэри очнуться. - Вас спрашивает леди Грай. Мне сказать, что вам нездоровиться?

- Отнюдь, - Кэри вскинула голову и улыбнулась. - Со мной все хорошо… замечательно просто. Проводите леди Грай в южную гостиную. Я скоро приду.

Она не будет плакать.

И страдать тоже не станет. Если он выбрал Лэрдис, то… в конце концов, они ведь друзья и только? Встав перед зеркалом, Кэри медленно - руки вдруг сделались неподъемными - вытаскивала из волос шпильки. Прическа все одно растрепалась, а распущенные волосы ей идут…

…Брокк говорил.

Надо забыть обо всем, что он говорил.

И слезы прогнать. Не хватало еще плакать из-за такого пустяка.

Смириться. Если он выбрал Лэрдис, то… то пускай. Кэри не будет его останавливать. Она научится жить сама по себе или… она ведь свободна.

И как-нибудь сумеет свободой распорядиться.

- Ах, дорогая! - Грай поднялась навстречу и, приобняв Кэри, коснулась губами щеки. - Я так рада тебя видеть!

- И я рада, - солгала Кэри.

Видеть не хотелось никого.

А хотелось взять фарфоровое блюдце, белое, с золотой каймой, с виноградной лозой на донце, и швырнуть в стену… и следом отправить второе… третье… пока стена не треснет. Или посуда не закончится. Но Кэри точно знала: в этом доме посуды хватит не на одну истерику.

- Мне так жать! - Грай всплеснула руками. - Я прочитала и сразу поспешила к тебе!

Она за прошедший год совершенно не изменилась.

Округлое личико, яркие глаза и яркое же, пожалуй, чересчур яркое для столь раннего часа, платье. Но Грай к лицу глазет темно-вишневого колера, отделанный широким блондом. Модная шляпка с опущенными полями, больше напоминающая ведерко, завязана пышным бантом. И Грай раздраженно бант терзает, лишая шляпку красоты.

- Это ужасно! Ужасно! - голос ее звенит, заполняя пустоту гостиной и вызывая приступ мигрени. - В кои-то веки я согласна с матушкой…

Грай все-таки удается справиться со шляпкой, которая летит в кресло, туда же отправляются касторовые перчатки.

- Ничего страшного не произошло, - у Кэри получается улыбаться.

Странно как. Внутри пусто, а она улыбается.

И дергает за шнур, вызывая горничную.

Просит подать чай…

Грай ерзает.

- Жила предвечная! - она все-таки не выдерживает первой. - Как ты можешь быть настолько спокойна?

Хмурится. И тут же вспоминает о том, что от этого появляются морщины, а Грай боится морщин… и еще мышей, правда, это тайна, о которой Кэри не должна рассказывать.

- Почему бы и нет?

Пустота внутри почти не мешает. Наверное, к ней можно привыкнуть… притерпеться. А потом она зарастет, как зарастают раны.