Согрей мою душу! - Гусейнова Ольга Вадимовна

   Жак в ужасе сначала посмотрел на меня, потом на Тьерри, который задумчиво рассматривал стол.

   - Хорошо, Жак, возьми лучший отряд и можешь вылетать по мере готовности.

   Жак, дослушав приказ, резко поднялся и словно ангел мести вылетел вон из столовой. А Тьерри, также задумчиво проводив Жака взглядом, повернулся ко мне. Я горько усмехнулась и сказала, внутренне собравшись и подготовившись ответить на проблемные вопросы, не отрываясь глядя на клановый перстень Морруа на руке с огромным бриллиантом в обрамлении золотой вязи старинных символов, который меня убедили надеть сегодня незадолго до этой встречи:

   - В Берлин я полетела, потому что почувствовала твою нужду. Там, у лифта в отеле, когда ты рванул обратно, я ее тоже почувствовала, но не поняла, кто именно из вас троих. А потом, возле моего номера в коридоре увидела Жака и так сильно испугалась, что спешно вернулась в Москву. А через месяц улетела на курорт, будто чувствуя погоню. Когда вернулась обратно, было страшно уже по другой причине, особенно после того, как выяснила, что же собой представляю, я чуть с ума тогда не сошла... Хорошо, меня Макгранты к себе забрали. Если бы они чуть раньше морально меня немного не подготовили к будущему объединению, то думаю, что сейчас бы не с вами сидела, а бегала по лесам родного государства, не в силах понять, кто я такая. Хотя вполне возможно, мне бы не повезло как в Берлине и другие веры поймали, и даже не знаю, что бы было тогда. Судя по всему, не все оборотни порядочные как Макгранты. Они меня уже два раза спасали, а я их всех чуть в конфликт не вовлекла. Но ведь я все время думала, что нужна Жаку. И не могла понять, отчего, когда он рядом, чувствую только страх, как и в офисе фирмы, где работала, когда во второй раз с ним столкнулась и опять сбежала. Интересно, почему ты сам не искал меня?

   Я вопросительно уставилась на Тьерри. Он смотрел на меня горящими глазами, сжимая в руке согнутую пополам вилку.

   - Я искал тебя все время, единственная моя. Но мои поиски привлекли бы слишком много внимания к твоей персоне. Я не мог подвергать тебя дополнительному риску, давая понять всем и каждому, что ты моя женщина. Слишком многие захотели бы сделать мне больно, навредив тебе. Основные поиски вел Жак, но я все время незримо следовал за ним тенью. Мы проверили всех триста участников берлинской конференции. Каждую женщину, пока не натолкнулись на твое досье и не вышли на твою фирму. А тебе все время удавалось ускользнуть.

   Он печально посмотрел на меня, а я, удовлетворенная его ответом, кивнула головой и, заметив кремовые пирожные на другом конце стола, решила, что такой кондитерский шедевр мой желудок непременно обязан вместить. Встав, я чуть сдвинулась в сторону и, подхватив пару пирожных, приступила к их поглощению. В этот момент ко мне подошли братья Кар Аб Дан и с отчаянной надеждой в глазах, спросили:

   - Подобный дар впервые проявился в нашей истории, это прибавит веса клану Морруа. Вы через прикосновение чувствуете чужую подругу? Или близкий контакт не обязателен?

   Торопливо проглотив остатки пирожного и запив его водой, осторожно ответила, на всякий случай делая шаг назад:

   - В первый раз надо дотронуться, потом, как получится.

   Тарик, резко протянув руку, схватил меня за запястье. В следующую секунду раздался жуткий рев и, обернувшись, увидела совсем рядом Тьерри, лицо которого от бешенства, пылающего в глазах, уже частично прошло трансформацию и выглядело ужасающе. Он схватил руку марокканца и, оторвав ее от моей, чуть не вырвал из плечевого сустава, заставив Тарика упасть на колени перед собой.

   - Моя! Вы слышите, она только моя, никто не смеет к ней прикасаться кроме меня. Моя!

   Его рев наверное по всему замку раздавался, и сейчас я видела, с каким трудом он пытается удержаться и не разорвать горло опрометчиво прикоснувшегося ко мне Тарика, который, не шевелясь и склонив голову на бок, покорно подставляя шею, молча ждал решения своей участи. Его брат Амин в тяжелом напряжении, словно натянутая струна, ждал развязки, не отрываясь глядя на Тьерри. Он отбросил от себя поверженного Тарика и, повернувшись в мою сторону, не сразу понял, где я нахожусь. Потом, осторожно подняв скатерть, заглянул под стол. Я заметила, что сейчас он снова выглядит по-человечески и с немым вопросом смотрит на меня, согнувшись в три погибели. Почувствовав неловкость, я пробормотала, демонстрируя ему вилку: