Богиня весны - Каст Филис Кристина

Слуги поставили рядом с ним маленький столик, и Гадес собрался с духом, наливая золотистый напиток в кубки.

Лина кивнула в знак благодарности, отпила глоток — и ее лицо расплылось в блаженной улыбке.

— О, это амброзия! Как вкусно! Спасибо, что подумал об этом.

Гадес наблюдал за ней как зачарованный. Почему она так отличается от других богинь? У нее не вызывают отвращения умершие. Она так откровенно заботится об Эвридике, даже называет ее подругой. Все, что большинство бессмертных воспринимает как нечто само собой разумеющееся, вроде амброзии и богатства, восхищает Персефону, как будто для нее такие вещи внове и ужасно интересны. Она была головоломкой, и весьма загадочной головоломкой, и Гадесу уже отчаянно хотелось разгадать ее.

— Если тебе она так нравится, я распоряжусь подавать почаще, — сказал он и приветственно поднял свой кубок.

Лина, внутренне сжавшись, осторожно коснулась его краем своего кубка. Напряженный, деревянный Гадес, накануне вечером так внезапно бросивший ужин, куда-то исчез. На его месте возник обаятельный, могучий бог. Щеки Лины загорелись, тело наполнилось теплом. Его темные внимательные глаза притягивали к себе. Растерявшись, Лина заставила себя отвести взгляд и оглядела тронный зал, чтобы слегка отдышаться.

Свет аметистовых люстр и канделябров отражался в серебряном шлеме. Шлем мрачно подмигивал, и почему-то на нем трудно было сосредоточиться.

— До чего же прекрасен этот шлем, — сказала Лина. — Я никогда не видела ничего подобного.

— Спасибо. Это дар Циклопа, — с улыбкой ответил Гадес, довольный похвалой.

Циклоп? Это, случайно, не тот одноглазый парень?

«Циклоп — одноглазое чудовище, подарившее Зевсу гром и молнию, Посейдону трезубец и Гадесу шлем...»

Отлично! Лина прервала внутренний энциклопедический монолог. Кем бы этот Циклоп ни был, у Лины определенно нет ни малейшего желания обсуждать это мифическое существо с Гадесом. И Лина сделала то, что и должна была сделать спокойная, собранная, зрелая женщина, — она сменила тему. Мгновенно.

— И твой трон тоже весьма необычен. Я так и не поняла, из какого камня он сделан.

— Это белый халцедон, — пояснил Гадес.

— И он тоже обладает какими-то особыми свойствами? — поинтересовалась Лина.

— Да, он развеивает страхи, подавленность и печаль. Думаю, это удачный выбор для тронного зала.

— Полностью согласна.

Гадес снова повернул к ней голову и чуть наклонился, так, что их лица оказались очень близко.

— А ты узнала цветные камни в этом зале?

— Это аметисты.

— Они того же цвета, что и твои глаза, Персефона, — вдруг радостно сказала Эвридика, ошеломленная открытием.

— Да, я тоже это заметил, — медленно произнес Гадес, не отводя взгляда от Лины.

В его низком голосе послышалась откровенная нежность, и тело Лины тут же откликнулось трепетом.

— Один из умерших просит позволения поговорить со своим богом! — официально возвестил Япис с другого конца зала.

Гадес неохотно отвернулся от Лины, а Лина внутренне встряхнулась. Какого черта, как она вообще сможет заниматься здесь делом, если рядом постоянно будет этот сочащийся сексуальностью бог? Ей уже почти хотелось, чтобы Гадес снова превратился в мистера Отстраненную Деревяшку. Почти.

Лина только надеялась, что Персефона, занявшая ее место в Талсе, преуспеет больше, нежели она сама в Подземном мире.

— Умерший может войти, — могучим голосом приказал Гадес.

Лина увидела, что Япис держит в руке то самое серебряное копье с двумя зубцами; даймон стукнул копьем о мраморный пол — раздался громоподобный звук. Одна из теней, толпившихся по другую сторону арочного входа, шевельнулась — и вошла в зал. Лина внимательно смотрела на духа, приближавшегося к трону. Это оказалась женщина средних лет. Лина не заметила видимых причин смерти на полупрозрачном теле. И подумала, что женщина была довольно привлекательной. Ее волосы были заплетены в косы и затейливо уложены на голове, словно корона… Пышное многослойное платье трепетало вокруг тела, как туманная завеса. Умершая остановилась у подножия трона, низко поклонилась и замерла; но Гадес сразу заговорил:

— Ты можешь выпрямиться, Стенопия.

Женщина разогнулась, но тут заметила Персефону и снова сложилась пополам в низком поклоне.

— Какая честь для меня — увидеть дочь Деметры...

Умершая говорила с сильным придыханием и напомнила Лине не слишком талантливого двойника Мэрилин Монро.