Богиня весны - Каст Филис Кристина

Поэтому Гадес довольствовался тем, что правил своим миром и жил среди красоты полей Элизиума и чудес своего дворца.

Но теперь...

Губы Гадеса насмешливо искривились. Бог смерти преисполнился страсти к богине весны!

Даже ему самому это казалось невозможным.

Потом он вспомнил сияющую улыбку богини и детское изумление, с которым она открывала для себя его владения. И при этом она то и дело выказывала странную зрелость ума, скрытую под юной внешностью. Она отличалась от других богинь, это она уже доказала. Но настолько ли она другая, чтобы полюбить его?

Как ему добиться благосклонности Персефоны? Гадес размышлял об этом, шагая по черной дороге. И наконец его осенила идея. Лицо темного бога вспыхнуло торжеством. Гадес поднес пальцы к губам и резко свистнул. Свист разрезал тьму, и по образовавшейся перед ним щели в пространстве Гадес мгновенно добрался до своего дворца.

Глава 15

— Другими словами, нет никакой волшебной палочки или чего-то в этом роде, чтобы ты могла помахать вокруг меня и дать гарантию, что я приняла правильное решение. Даже если это означает, что мои ошибки принесут другим множество несчастий?

Лина понимала, что в ее голосе звучит откровенное раздражение. Но что толку быть богиней, если ты все равно можешь ошибаться?

Взгляд Деметры был теплым, мягким.

— Мудрость не приходит вместе с бессмертием, дочь! — Богиня подчеркнула последнее слово, чтобы напомнить Лине о роли, которую она должна играть. — Мудрость приходит только с опытом. А тебе в жизни пришлось набраться отличного опыта. Прислушивайся к своей интуиции. Не забывай пользоваться разумом. Верь в себя. И если сделаешь ошибку, извлеки из нее урок. — Хрустальный шар начал наполняться белесыми клочками, похожими на обрывки облаков, затенявшими лицо богини. — Возвращайся к Гадесу с моим благословением, дочка.

Голос Деметры затих, изображение исчезло.

Лина вздохнула. Она осталась с тем, с чем и была, — то есть наедине с собой.

— Ну, надеюсь, Персефоне в «Хлебе богини» придется не так трудно, — пробормотала она.

Туман внутри хрустального шара снова закружился. И пока Лина изумленно наблюдала за ним, шар прояснился, и Лина увидела нечто такое, от чего ее просто-таки скрутило приступом тоски по дому.

Лина наклонилась к оракулу поближе, полностью захваченная зрелищем.

В «Хлебе богини» определенно был удачный день. Маленькая кондитерская при пекарне была битком набита посетителями. Лина удивленно моргнула... да там вообще не было ни единого свободного места! Она всматривалась в волшебный шар, подсчитывая знакомые лица и видя, что они оказываются в меньшинстве. Большинства гостей кондитерской Лина не знала.

И все они выглядели весьма довольными. Люди разговаривали, смеялись... Лина снова моргнула, потом ее лицо расплылось в довольной улыбке. Они ели пиццу по-римски, ту самую пиццу, благодаря рецепту которой Лина и вызвала Деметру.

Еще Лина обнаружила новые плакатики, висевшие на стене за стойкой. Четким, дерзким шрифтом на одном из них было написано:

«PIZZADELGIORNO, Пицца дня! Времена года — QUATTROSTAGIONI— с вашими любимыми начинками: томаты, артишоки, грибы, оливки, три сорта сыра и итальянская копченая ветчина».

На втором плакатике красовалась надпись:

«Вино дня, vinodelgiomo: Антинори Кьянти Классико Пепполи».

Была еще и третья надпись, смутившая Лину. Надпись была краткой:

«Сливочный сыр с амброзией, количество ограниченно».

Сливочный сыр с амброзией? Что бы это могло означать?

А потом Лина почувствовала, как ее лицо загорается: она увидела саму себя, не спеша проходящую через вращающуюся дверь кухни в кондитерскую. Лина недоуменно покачала головой, не желая соглашаться с увиденным.

Что это Персефона сотворила с ее телом?! Богиня была одета совсем не в один из отлично сшитых деловых костюмов Лины. Она нарядилась в крошечную шелковую юбочку цвета фуксии и свободную блузку с короткими рукавами, цвета медовой дыни. Юбка была короткой. Очень короткой! А цвет! У Лины вообще никогда не было вещей цвета фуксии! Треугольный вырез блузки был настолько глубок, что почти обнажал грудь Лины. Лина с разинутым ртом таращилась на собственное тело. Длинные ноги, почти полностью открытые, были загорелыми, как и все тело... которого, по мнению Лины, было видно слишком много. И еще она похудела...