Одержимость - Смит Лиза Джейн

Он  замер.  Затем  отчетливо  произнес:

—  Твой  тоже.

Кейтлин  не  поняла.  Она  и  не  знала,  хочет  ли  понять.  Габриэль  казался…  уязвимым…  прямо  сейчас.  Она  отбросила  странную,  невероятную  мысль,  которая  у  нее  возникла,  и  сказала:

—  Если  ты  имеешь  в  виду  меня,  я  могу  с  этим  справиться.  Если  ты  имеешь  в  виду  Роба…

В  ту  же  секунду  уязвимость  исчезла  с  его  лица.  Габриэль  выпрямился  и  одарил  ее  одной  из  своих  самых  тревожных  улыбок.

—  Допустим,  я  имел  в  виду  Роба,  —  сказал  парень.  —  Что  же  он  сделает,  когда  узнает?

—  Он  поймет.  Я  бы  хотела,  чтобы  ты  позволил  мне  рассказать  ему.  Он,  возможно,  сможет  помочь.

Улыбка  Габриэля  становилась  все  более  неприятной.

—  Ты  так  думаешь?

—  Я  уверена.  Роб  обожает  помогать  людям.  И,  хочешь  верь,  хочешь  нет,  я  считпю,  ты  ему  нравишься.  И  если  бы  ты  не  был  таким  раздражительным…

Габриэль  замахал  рукой,  жестом  выражая  острый  отказ.

—  Я  не  хочу  говорить  о  нем.

—  Отлично.  Давай  поговорим  о  том,  что  ты  будешь  делать  сегодня  ночью.  Пойдешь  охотиться?  Найдешь  какую-нибудь  девушку,  гуляющую  в  одиночестве,  и  схватишь  ее?  —  Кейтлин  приближалась,  пока  говорила.  Несмотря  на  тусклое  освещение,  она  увидела,  как  лицо  Габриэля  мгновенно  стало  осторожным.

«Вот,  —  подумала  она.  —  Все,  что  мне  нужно  сделать,  подобраться  достаточно  близко,  его  контроль  близок  к  тому,  чтобы  исчезнуть».

Габриэль  ничего  не  сказал,  поэтому  она  продолжила:

—  Кем  бы  она  ни  была,  она  не  поймет,  что  ты  делаешь.  Девушка  будет  бороться  с  тобой  и  это  только  ранит  ее.  А  быть  может,  у  нее  будет  недостаточно  энергии,  поэтому,  возможно,  ты  ее  убьешь…

Кейтлин  теперь  была  уже  очень  близко.  Она  могла  видеть  глаза  Габриэля,  видеть  в  них  мучительную  борьбу.  Она  могла  почувствовать  быстро  вспыхнувшую  и  тут  же  скрытую  мысль:  «Опасность».  Тихо  она  сказала:

—  Разве  ты  хочешь,  чтобы  это  произошло?

Мускул  на  его  подбородке  дрогнул.

—  Ты  же  знаешь,  что  нет,  —  раздраженно  ответил  он,  так  же  тихо,  как  она.  —  Но  другого  выбора  нет…

—  О,  Габриэль,  не  будь  дураком,  —  сказала  Кейтлин  и  обняла  его.

Он  умудрился  сопротивляться  ей  ровно  полторы  секунды.

Затем,  трясущимися  руками  он  убрал  с  ее  шеи  волосы.  Его  губы  уже  и  так  были  близки  к  этому  месту,  Кейтлин  наклонила  голову,  чтобы  облегчить  это  для  него.

Ощущение  чего-то  открывающегося,  распахивающегося…  и  затем  чего-то  высвобождающегося.  Чего-то,  подобного  электричеству  или  вспышке  света.  Кейтлин  расслабилась,  охотно  отдавая.

Она  ощутила,  как  ее  чувства  всплыли  ближе  к  поверхности,  как  кровь,  поднимающаяся  к  поверхности  разгоряченной  кожи.  Ее  забота  о  Габриэле,  ее  желание  помочь  ему.  Она  также  могла  ощутить  его  чувства.

И  только  тогда  она  осознала,  вспомнила,  какая  истинная  опасность  заключалась  в  этом.  Только  тогда  она  поняла,  что  же  означали  предупреждения  Габриэля.

Потому  что  Кейт  могла  чувствовать  то  же,  что  и  он.  И  вместе  с  благодарностью,  полным  удовлетворением  и  облегчением  там  были  и  другие  эмоции.  Признательность,  радость,  удивление,  и…  ох,  Боже  мой,  любовь…

Габриэль  любил  ее.

Она  могла  видеть  себя  в  его  мыслях.  Ее  образ,  настолько  скрытый  чарами,  с  неземной  привлекательностью,  что  она  едва  могла  узнать  себя.  Девушка  с  рыже-золотистыми  волосами,  похожими  на  след  метеора,  и  дымчато-голубыми  глазами  с  необычными  кольцами  в  них.  Экзотичное  создание,  горящее  как  интенсивное  пламя.  Больше  похожа  на  ведьму,  чем  на  человека.

Как  же  она  могла  быть  такой  дурой?

Ей  никогда  не  приходило  в  голову,  что  Габриэль,  вспыльчивый  недотрога  Габриэль,  мог  вообще  в  кого-то  влюбиться.  Он  изменился  с  тех  пор,  как  полюбил  Айрис,  а  потом  убил  ее.  Он  стал  слишком  суровым,  слишком  ожесточенным.

Только  вот  на  самом  деле  он  не  стал  таким.

Возможность  недопонимания  была  исключена…