Одержимость - Смит Лиза Джейн

—  И  оно  называется  вроде  Гриффинз  Пит,  —  закончил  Роб  и  улыбнулся  Кейтлин.  Было  что-то  вроде  извинения  и  сожаления  в  его  ленивой  улыбке  этого  утра.  Кейт  почувствовала  приступ  боли  в  груди.

—  Или  Вифф  энд  Спит  или  Вивернз  Бит,  —  пренебрежительно  сказала  она,  улыбаясь  в  ответ.  Затем  Кейтлин  произнесла,  повернувшись  к  Лидии:  —  И  напротив  этого  всего…  кто  его  знает,  как  это  возможно,  стоит  утес.  Если  только  это  не  еще  один  маленький  остров.  А  на  этом  утесе  белый  дом,  и  именно  туда  мы  направляемся.

Лидия  кивнула.  Она  не  была  глупой,  она  во  всем  этом  разобралась.  Ее  глаза  сказали  «спасибо»  Кейт.

—  Где  мы  сегодня  ищем?

—  Подбросьте  снова  монетку,  —  начал  Льюис,  но  Роб  произнес:

—  Пусть  Кейт  решает.  —  Когда  она  посмотрела  на  него,  он  на  полном  серьезе  сказал:  —  Иногда  у  тебя  есть  предчувствия.  И  я  доверяю...  твоей  интуиции.

Глаза  Кейтлин  стало  жечь.  Она  поняла:  он  доверял  ей.

—  Поедем  в  другую  сторону  сегодня,  на  запад.  Вода  вчера  не  казалась…  правильной.  Не…  достаточно…  огражденная.  —  Она  и  сама  не  совсем  понимала,  что  имеет  в  виду,  но  все  кивали,  соглашаясь.

Они  не  стали  завтракать  и  направились  на  северо-запад.

Погода,  для  разнообразия,  была  приятной.  Кейт  обнаружила  себя  трогательно  благодарной  солнечному  свету.  Огромные  пушистые  белые  облака  проплывали  над  головой.  Дорога,  идущая  вдоль  побережья,  быстро  сузилась  до  одной  полосы,  и  деревья  стали  их  окружать.

—  Это  дождевой  лес,  —  сказала  Анна.  Для  Кейтлин  это  было  почти  так  же  пугающе,  как  и  экспозиция  растительной  жизни.  Казалось,  дорога  прорезала  свой  путь  через  плотную  полосу  растительности.  Это  походило  на  пазл  в  форме  стены  по  обе  стороны,  кусочки  были  разного  цвета  для  разных  растений,  но  они  плотно  соединялись,  занимая  все  место  между  землей  и  небом.

—  Мы  даже  океан  не  можем  увидеть,  —  произнес  Льюис.  —  Как  мы  сможем  узнать,  что  мы  рядом  с  этим  местом?

Он  был  прав.  Кейтлин  застонала  про  себя:  может,  в  конце  концов,  поехать  на  запад  было  плохой  идей.  Роб  же  просто  сказал:

—  Нам  надо  время  от  времени  проезжать  по  боковым  дорогам  и  проверять  океан.  И  мы  снова  поспрашиваем  людей.

Проблема  заключалась  в  том,  что  боковых  дорог  было  мало,  а  людей,  которых  можно  поспрашивать  —  еще  меньше.  Дорога  просто  все  продолжалась  и  продолжалась,  изгибаясь,  уходя  в  лес,  периодически  позволяя  им  увидеть  побережье.

Кейтлин  пыталась  не  чувствовать  себя  удрученной,  но  пока  они  ехали  все  дальше  и  дальше,  ее  голова  начинала  гудеть,  и  пустота,  которая  была  внутри,  стала  распространяться.  Она  чувствовала,  что  они  едут  уже  целую  вечность  по  этим  трем  штатам  и  зарубежной  стране.  И  они  никогда  не  найдут  этот  белый  дом,  да  и  вообще,  может,  этого  белого  дома  и  не  существует.

—  Эй!  —  воскликнул  Льюис.  —  Еда!

Это  был  еще  один  киоск  наподобие  тех,  в  которых  были  те  самые  нарциссы  в  Орегоне.  Но  эта  вывеска  гласила:  «ХЛЕБНЫЕ  ДНИ:  ПЯТНИЦА,  СУББОТА,  ВОСКРЕСЕНЬЕ».

—  Сегодня  воскресенье,  —  сказал  Льюис.  —  И  я  умираю  от  голода.

Они  взяли  две  булки  многозернового  хлеба  и  упаковку  для  них  по  настоянию  Роба.  Кейтлин  и  не  знала,  насколько  она  была  голодна,  пока  не  откусила  первый  кусок.  Хлеб  был  плотным  и  сырым,  прохладным  от  морозного  уличного  воздуха.  У  него  был  пряный  и  питательный  вкус,  Кейтлин  почувствовала,  как  сила  и  оптимизм  возвращаются  к  ней.

—  Давайте  остановимся  там,  —  предложила  она,  когда  они  проехали  маленькое  здание.  Вывеска  гласила,  что  это  был  музей  Суке.  Она  не  испытывала  больших  надежд,  во-первых,  потому,  что  в  музее  в  Виктории  им  не  помогли,  а,  во-вторых,  потому  что  это  место  выглядело  закрытым,  но  она  была  в  настроении  попробовать  что  угодно.

Он  был  закрыт,  но  в  итоге  женщина  открыла  дверь  после  настойчивого  стука  Роба.  Внутри  были  кипы  книг  на  полу,  и  сидел  мужчина  с  карандашом  за  ухом,  производящий  учет.