Богиня света - Каст Филис Кристина

Внезапно зрительный зал снова разом ахнул — на сцене появилась невысокая мускулистая фигура. Глаза Аполлона расширились от изумления. Сатир! Хотя копыта на его ногах были скрыты обувью и магией богини, а шерсть, покрывавшая бедра, икры и лодыжки, спрятана под шелковыми штанами, Аполлон без труда догадался, кто это. Макушка этого существа едва достала бы до талии Аполлона, однако обнаженные руки и грудь были такими могучими, что, когда он поманил богиню, можно было подумать, что это один из Титанов. Сатир намотал на руки конец алого шарфа и тоже поднялся в воздух над сценой — и начался танец, изображающий эротическую погоню, причем теперь танцоры кружили не только над сценой, но то и дело оказывались над полностью поглощенными представлением зрителями; и шальное существо соблазняло богиню, терпеливо разжигая в ней огонь, пока наконец она не соизволила «сдаться», и тогда оба они плавно опустились на сцену. Пораженный Аполлон наблюдал, как его сестра позволила лесному обитателю обнять себя и как Охотница растаяла от поцелуя сатира, публично демонстрируя сексуальность, какой, как прекрасно знал Аполлон, она никогда бы не позволила себе проявить на Олимпе. И двое изысканных бессмертных в обнимку покинули сцену. Зрители долго молчали. Все продолжали таращиться на то место на сцене, где только что видели богиню. Аполлон первым нарушил чары соблазна, навеянные его сестрой, и к его аплодисментам присоединился весь зал; люди кричали и свистели.

В зале загорелся свет, но прежде чем зрители начали подниматься на ноги, актеры во главе с самой Артемидой вышли на сцену. И Великая Охотница обратилась к публике:

— Мы приветствует вас, возлюбленные и друзья, и надеемся, что вам понравилось наше маленькое представление о святыне любви. — Голос Артемиды тек словно мед, заставляя смертных вслушиваться в слова. — Но прежде чем вы уйдете, мне бы хотелось познакомиться с некоторыми из вас — если вы будете так добры ко мне.

Аполлон насторожился, но по толпе замерших слушателей пробежало волнение, как порыв ветра в вершинах деревьев.

Богиня ослепительно улыбнулась, как будто ей привычно разговаривать с огромной толпой смертных. И снова обратилась к ним, спрашивая, как их зовут, щедро рассыпая по театральному залу магию своего чарующего голоса. Лишь один-единственный раз Артемида бросила взгляд на балкон, туда, где сидели рядышком Аполлон и Памела. Она на мгновение встретилась взглядом с братом, но Аполлону этого хватило, чтобы увидеть веселый блеск в холодной голубизне глаз сестры. Почти незаметно Артемида шевельнула рукой — и Аполлон почувствовал, как на него пролился теплый дождь ее магии. От него по всей коже пробежали мурашки, а тело мгновенно загорелось и отяжелело. Реакция Памелы оказалась более простой. Девушка почти бессознательно сжала ногу Аполлона. Она прижалась к нему и заглянула в глаза. Дыхание Памелы стало глубже, губы раскрылись со стоном, прозвучавшим как прямое приглашение.

Аполлон мысленно выругался, крепче обнимая Памелу и заставляя себя сосредоточиться на сцене. Он не мог сейчас поцеловать Памелу. Ведь тогда, под воздействием магии его сестры, ни один из них уже не сможет остановиться. «Это пройдет», — напомнил он себе. Он бешено уставился на сестру, которая старательно не замечала его. Памела задрожала в кольце его рук. Аполлон знал, что теперь уже от ее собственной кожи начнут исходить сверкающие чары, способные прожечь его насквозь… он огорченно вздохнул. Он не использовал свою силу, чтобы соблазнить Памелу; он желал, чтобы ее ответ на его чувство был искренним. И выходка Артемиды была тут совершенно лишней. Речь ведь шла не о любви, а всего лишь о страсти — о временном желании, которое слишком легко насытить. А он хотел большего.

— Ох, смотри! — воскликнула Памела, показывая вниз, в зал, и пытаясь выровнять дыхание.

Это представление довело ее до настоящего безумия. Ведь всего несколько мгновений назад она могла просто наброситься на Фебуса, если бы он имел неосторожность улыбнуться ей… Да, Вернель абсолютно права: слишком долгое отсутствие секса заставляет девушек терять разум.

— Вон та пара… они сказали, что пришли на представление, чтобы отметить пятидесятую годовщину свадьбы!

— Пятьдесят лет! — повторила очаровательная Артемида, и толпа вежливо зааплодировала.

Один из актеров подошел к богине и что-то прошептал ей на ухо. Артемида улыбнулась, кивнула и снова обратилась к пожилым супругам: