Богиня света - Каст Филис Кристина

И когда они вновь слились, она посмотрела на него. Он был сплошная сила, и красота, и любовь… и все это в одном существе. Как она вообще могла верить прежде, что он обычный мужчина? Ее ум пытался поймать ускользающую истину, значение того, что она видела, когда их тела объяло пламя его ослепительного бессмертного света. Кто он? Что с ней происходит?

Аполлон заметил, как в ее глазах вспыхнула паника, и обхватил ладонями ее лицо, заставляя Памелу смотреть на него. И гигантским усилием воли приказал своему телу успокоиться.

— Смотри глубже, — попросил он. — Загляни по другую сторону странностей, которые тебя пугают. Видишь ли ты отражение моей души?

Синева его глаз удерживала взгляд Памелы даже надежнее, чем ладони. Памела дрожала от силы его чувств. И там, под этой новой силой, что струилась из него, она нашла Фебуса — того человека, которого знала. А в его сердце Памела увидела отражение собственной тоски, и пустоты, и жажды — и вдруг поняла, что, заполнив его пустоту, она избавится и от своей.

— Кто ты такой? — прошептала она.

— Твоя половинка.

Его голос дрогнул, и, несмотря на пугающую силу, исходящую от него, Памела подумала, что он вдруг стал выглядеть очень молодым и ранимым.

— Да… — выдохнула она, чувствуя, как в глубине ее тела вновь загорается пламя. — Ты действительно моя половинка.

Она резко притянула его к себе, и он вновь со стоном вошел в ее тело, не в состоянии больше сдерживаться. И когда мир взорвался в очередной раз, Памела прижалась лицом к его светящемуся плечу и забыла обо всем.

Артемида, сидевшая в Большом пиршественном зале, внезапно выпрямилась. Она глубоко, с облегчением вздохнула. Есть! Связь между нею и смертной оборвалась. Видимо, ее магия пошла на пользу брату. Да и пора уже. Артемида потянулась, наслаждаясь отсутствием неприятного раздражения, которое вызывало во всем ее теле неудовлетворенное желание Памелы. Потом удобно раскинулась в мягком кресле. Она бы сейчас с удовольствием вернулась в свой лес… пробежка при лунном свете неплохо освежает… но, увы, Аполлон все еще нуждался в ее помощи; Артемида должна была присмотреть, чтобы ни одна болтливая нимфа не увидела, как он возвращает смертную в ее мир. Впрочем, это уже не имеет особого значения; дело со смертной завершено. Теперь, когда Аполлон завоевал сердце девушки, Артемида не сомневалась: она быстро ему надоест. И скоро он вернется к обычной жизни, и их маленькие вылазки в королевство Лас-Вегас будут полны забавных воспоминаний…

Артемида постаралась отбросить тень сомнения, что закралась в ее ум, когда она вспомнила, как горячо ее брат рассуждал о любви. Аполлон — истинная половинка обычной смертной женщины? Да это просто невозможно.

Бахус, скрываясь в тени, наблюдал за ней, улыбаясь. Он ждал.

Глава двадцатая

Что-то было не так. Аполлон знал это точно так же, как он знал множество человеческих языков или голоса музыкальных инструментов — внутренне, на самом глубоком уровне своего существа. Теплое тело шевельнулось в его объятиях. Он машинально обнял ее крепче… Памела…

Глаза Аполлона резко распахнулись. Что произошло этой ночью? Они лежали в его постели, обнаженные.

«Думай! — приказал он своему одурманенному мозгу. — Вспоминай!»

И тут же все события вчерашнего вечера пронеслись в его памяти. Аполлон подавил стон. Он совершенно потерял контроль над собой. Но почему? Почему он оказался не способен…

Он знал ответ еще до того, как мысль оформилась. Их ужин был наполнен отравляющей силой богини. И Аполлон отлично знал, кто была эта богиня. Артемида!

— Аполлон!

Как будто вызванный его мыслью, нетерпеливый шепот богини прозвучал в спальне.

Аполлон повернул голову и бешено уставился на сестру.

— Что ты делаешь? — прошипела она. — Ты знаешь, что скоро уже рассвет? Ты что, хочешь, чтобы смертная оказалась здесь запертой?

Ошеломленный Аполлон сел в постели. Вот что было не так. Как обычно, бог света чувствовал приближение сверкающей колесницы, возвещавшее близость рассвета. Памеле пора возвращаться в свой мир. Ночью он открыл ей слишком много. Разве мог ее смертный ум понять то, что она увидела, когда они занимались столь необузданной любовью, и разве она в силах будет принять то, что оказалась в ловушке на горе Олимп? Аполлон вспомнил страх, мелькнувший в ее глазах, когда он открылся ей.