Черный Принц - Демина Карина

Следовало уйти, но Брокк медлил.

Любит ли он ее?

Помнит, да. Ее сложно забыть, она - осколок металла, что вошел в сердце и пробил насквозь. Остался, зарос живым, и сердце бьется, работает, но осколок не исчез.

И порой ворочается.

- Уходи, - шепотом произнесла она, потянулась к лицу. - Уходи, пока я еще согласна тебя отпустить.

В тени коридора Лэрдис выглядит старше. Она потускнела, и Брокку хочется коснуться волос, убедиться, что и вправду утратили они позолоту, провести пальцами по щеке, влажноватой, утомленной, стирая пудру, ту самую, с тонким ароматом лаванды.

Вернуться в прошлое.

Вернуть.

Навсегда и… вместе до самой смерти, чтобы в один день…

И будь, что будет.

…не будет ничего, кроме пустоты.

- Уходи, - она сама касается его. Пальцы замирают на висках, дрожат, словно Лэрдис замерзает. И запах сладкий нежный запах… - Я не хочу тебя отпускать…

…снова игра, но на сей раз без него.

- Прости.

Он отступает, разрывая прикосновение.

Отступить, оказывается, просто. Сожаления нет. И раздражения тоже. Обида и та ушла, расплавился железный осколок, освобождая.

Эта женщина, которая все еще ждала, была чужой.

Она улыбалась, виновато и растерянно, словно сама не в силах была поверить, что он, Брокк, и вправду готов отступить. И протянутая рука, замершая в воздухе, падает, теряясь в складках пышной юбки.

- Наверное, это правильно, - ее плечи поникают. - У тебя своя жизнь… и смешно было бы ждать иного. Ты и без того дал мне многое…

- У тебя своя жизнь… - его слова - лишь эхо сказанного Лэрдис.

- В ней не осталось ничего, - она сама пятится, спиной касается двери и руки прячет. Выглядит растерянной и… жалкой? - Если бы ты знал… впрочем, хорошо, что не знаешь. Жалость унижает.

- Понимаю.

Затянувшийся разговор.

Струна из слов, которой давным-давно следовало бы разорваться, и все-таки разрыв этот пугает неотвратимостью. "Янтарная леди" дрожит, дрожь ее передается Лэрдис.

- Я смешна?

- Нет.

- Смешна… и твой друг это видит.

- Инголф? Он мне не друг.

- Не важно… я могу притворяться сильной… и равнодушной… я ведь хорошо умею притворяться, если ты помнишь, конечно.

- Помню.

…знает. И почти восхищается новой ролью, которая наверняка дается Лэрдис немалым трудом.

- Порой я сама забываю, где я настоящая… потом вспоминаю, конечно. Или мне лишь кажется, что вспоминаю… и думая о нас, я… я ошибалась, но некоторые ошибки нельзя исправить, верно?

- Пожалуй.

- Иди уже… не заставляй меня передумать.

Идет. И струна натягивается до предела, она рвется беззвучно, но еще болезненно, и Брокк, отведя взгляд, сбегает. Ему немного стыдно и за свой побег, и за облегчение, которое он испытывает. Все, что должно было быть сказано - они сказали.

…он сказал. Но был ли услышан?

Брокк все-таки, наверное, придремал, потому как, очнувшись от прикосновения стюарда, увидел потемневшие окна. И долго не мог понять, о чем говорит человек, а он как назло разговаривал шепотом.

Город в двух часа ходу?

"Янтарная леди" идет по ветру? И с хорошей скоростью?

На капитанском мостике подали крепкий кофе, от которого в голове слегка прояснилось, и Брокк, устроившись в низком кресле, пил медленно, тер одеревеневшую шею, разминал руки, которые болели обе и одинаковой тянущей болью. А под ногами сгущалась темнота. Она подбиралась вплотную, но отступала перед огнями кормовых фонарей. И носовой, мощный, пробивал сгустившийся воздух.

Город лежал на холмах, рассеченный клинком реки, неравномерный и уродливый. Расползалась язва Нижнего города, черная, грязная, со струпьями заводов и фабрик, окутанная желтым дымом, будто гноем. И веером расступались улицы Верхнего.

Камень.

И снег, который кружил, оседая на окнах.

Уже скоро.

Приглушенный рокот мотора. Винты останавливаются, и "Янтарная леди" плывет по ветру, голос которого слышен Брокку.

Вот и поле… серая игла мачты, соединившая небо с землей. Огни… газовые фонари и, кажется, факелы… снова толпа… а Брокк устал. Он просто безумно устал и хочет домой.

Правда, городской дом пуст, а сил на то, чтобы шагнуть по ту сторону гор, не хватит. Впрочем, если и хватит, то с такой головой он просто завалит контур портала и… отоспится и вернется.

Домой.

На рассвете, когда Кэри еще спит. Войдет на цыпочках, присядет на край кровати и, взяв ее за руку, проведет теплыми расслабленными пальцами по своей щеке. А когда она сонно откроет глаза, скажет: