Месть мертвеца - Харрис Шарлин

И мне явно надо было обтереться влажным полотенцем, а для этого надо было стоять голой в холоднющей ванной комнате, поскольку тут на окнах не было занавесок, а дурацкие Гамильтоны на улице пытались высвободить свою машину из тисков упавшего дерева.

— Надеюсь, их машина превратилась в блин, — сказала я.

— Ты это не всерьез.

— Нет. Да. Отчасти. — Я засмеялась. — Мне просто не хочется вылезать из постели.

— Ты думаешь, они протопают вверх по лестнице и заглянут сюда?

— О да, в любую минуту.

Рука Толливера нашла мою под грудой одеял и крепко сжала мои пальцы.

— Я тоже не хочу вставать, — сказал он и поцеловал меня. Рука его выпустила мою и пробежала по моему боку. — Но я к тому же вымотался.

— Ох, бедняжка. Это я тебя утомила?

— От меня осталась только тень.

— Забавно, а на ощупь ты вполне осязаемый.

Я потерла его плоский мускулистый живот.

— Женщина, мне нужна дозаправка, — хмыкнул Толливер. — Если я собираюсь выполнять твои ненасытные требования.

— Ты еще и не встречался с ненасытными, — ответила я и перестала улыбаться. — Не могу поверить, что мы это сделали, Толливер. Это все, чего я когда-либо желала.

— И я тоже. Но мой метаболизм говорит мне: «Сперва поешь, а после разговаривай».

— Значит, так тому и быть. — Я поцеловала его.

Потом снова надела спортивные штаны и метнулась в ванную.

Через пятнадцать минут в ужасно холодной комнате я была более или менее чистой, одетой в несколько слоев чистой одежды. На мне были две пары носков и резиновые сапоги, которые Толливер раздобыл вчера в «Уол-марте».

Пока Толливер, в свою очередь, был в ванной, я, пошарив на полках над плитой, нашла чистую металлическую кастрюлю, налила в нее воду и поставила на ровное место в большом очаге. Когда вода закипела, я воспользовалась сложенной в несколько раз фуфайкой Толливера, чтобы снять кастрюлю с огня и налить горячую воду в две кружки с порошковым шоколадом. У нас было припасено сладкое печенье. Сахар поможет восстановить энергию.

Толливер улыбнулся, увидев поднимающийся над кружками парок.

— Ой, как здорово! — обрадовался он. — Чудо-женщина во всех отношениях.

Мы уселись в кресла как можно ближе к огню, пили, ели и слушали радио на батарейках. Дороги были в ужасном состоянии, и, хотя после полудня температура поднимется выше нуля, они не очистятся до следующего утра. Даже тогда на них останутся оледеневшие участки. Команды электриков чинят поврежденные линии, о которых поступают сообщения, и проверяют отдаленные фермы. Жителей просят проверить, все ли в порядке с их пожилыми соседями.

Я посмотрела в окно.

— Толливер, с Гамильтонами все в порядке?

— Ты проверяла мобильник?

Когда я включила телефон, то обнаружила несколько сообщений. Первое было от Манфреда: «Привет, Харпер, вчера поздно вечером бабушка почувствовала себя очень плохо, сейчас она в больнице Доравилла».

Второе послание было от Твайлы. Она надеялась, что с нами в ее доме все в порядке. Третье — снова от Манфреда. «Было бы здорово, если бы вы с Толливером смогли заглянуть. Мне бы хотелось обсудить кое-что насчет бабушки».

Судя по голосу, он старался говорить, как взрослый, но не вполне в этом преуспел.

— Похоже, дело плохо, — сказала я. — Плохо, как отключение аппаратов жизнеобеспечения.

— Думаешь, мы сможем доехать до города? — спросил Толливер. — Я даже не уверен, сумеем ли мы добраться до дороги.

— А ты не заметил, что я переставила машину, прежде чем началась буря? Она стоит возле дороги.

— Там, где в нее может врезаться любой, пытающийся здесь проехать?

— Там, где нам не придется подниматься в ней по обледеневшему склону и, возможно, в конце концов очутиться в озере.

Очевидно, удачный секс и наши изменившиеся отношения не мешали нам время от времени пререкаться из-за пустяков.

— Ладно, это была хорошая идея, — сказал Толливер. — Посмотрим, сможем ли мы добраться до города около полудня, когда все, что собирается таять, растает.

Почему-то мы больше не обсуждали то, что произошло между нами. И почему-то это казалось естественным.

Как я и ожидала, Толливер начал проявлять беспокойство в четырех стенах, закутался, вышел и пару часов помогал Теду Гамильтону. Когда он вернулся и поднялся по лестнице, я услышала, как он топает ногами, чтобы стряхнуть снег. Я читала, сидя у огня, и сама начинала уставать от пребывания взаперти.