Месть мертвеца - Харрис Шарлин

— Он разговаривал со мной, — вставила я, — но Толливер был здесь.

— Значит, он не сможет подтвердить, что говорил и с Толливером тоже.

— Возможно, он слышал его голос на заднем плане. Но напрямую с ним не говорил, это верно.

Позвонить нашему юристу в Атланту начинало казаться вариантом, который следует принимать во внимание. Недавно Арт Барфилд получил от нас большой куш, и я была уверена, что он не возражает получить еще.

— У меня нет привычки похищать мальчиков, — заявил Толливер. — Но конечно, у кого-то в этом городе есть такая привычка. Почему вы смотрите на меня, вместо того чтобы выяснить, кто похитил всех остальных мальчиков? Куда более вероятно, что тот же самый человек забрал и Чака Алманда. И если так, время мальчика истекает.

Судя по напряженному взгляду шерифа Рокуэлл, она скрипнула зубами от огорчения.

— Думаете, мы не ищем? — вздохнула она, с трудом выдавливая слова. — Теперь, когда он не пользуется прежним местом для убийств, куда он забрал мальчика? Мы обыскали каждый сарай и амбар в округе, но нам следует проверить и другие возможные варианты. Вы один из таких вариантов, к тому же весьма вероятный.

Я не считала, что мы такой уж вероятный вариант, но, с другой стороны, у нас была стычка с Чаком и его отцом. И я могла рассказать представителям закона кое-что еще.

— Он извинился передо мной, — сказала я шерифу.

— Что?

— Мальчик извинился передо мной. За то, что меня ударил. Он велел найти его позже.

— Зачем? Зачем, как вы думаете? Какой в этом смысл?

Высокий помощник шерифа посмотрел на меня через плечо Рокуэлл так, словно я начала лаять.

— Тогда я просто подумала… Должна признаться, подумала, что он говорит так из-за умственного расстройства. Когда он это сказал, он выглядел так странно.

— А что вы думаете теперь?

— Думаю… Я не знаю, что думать.

— Нельзя сказать, что вы нам отлично помогаете.

— Я не психолог, не специалист-криминалист, занимающийся составлением портрета преступника, я не состою в правоохранительных органах, — ответила я. — Я просто нахожу мертвых.

Я просто нахожу мертвых…

Чак знал это.

И он сказал: «Найдите меня».

— Тогда нам нужно, чтобы вы тоже занялись поисками, — произнесла Сандра Рокуэлл.

Я сидела во власти ужасающей мысли, гадая, как всего день назад могла подумать, что мир стал бы лучше, если бы кто-нибудь немедленно забрал из него Чака Алманда. Это было до того, как я увидела его тайное лицо — такое, каким оно было перед тем, как мальчик сказал, что должен меня ударить.

Толливер начал что-то говорить — и замолчал. Я посмотрела на него. Не время было напоминать им, что я должна получить плату за свою работу. Инстинкт, который заставил его придержать язык, был хорошим инстинктом. Нет, я не читала его мысли. Мы просто слишком хорошо друг друга знали.

— Где вы хотите, чтобы я поискала? — спросила я. Мой голос доносился словно издалека.

Такой вопрос на мгновение поставил шерифа в тупик.

— Вы поймете, если труп будет свежим, правильно? — спросила она.

— Да.

— Тогда мы просто повозим вас по всем местам, которые держим на заметке.

Я подумала о Манфреде, сидящем в больнице или в комнате в мотеле в надежде, что мы появимся. Я подумала о дороге, ведущей из города, уводящей прочь от той ситуации, в которую мы попали. Но поскольку на другой чаше весов лежала жизнь мальчика, что я могла сказать? И Рокуэлл, конечно, знала, что сказать мне нечего.

— Вы готовы ехать? Позже мы завернем сюда и захватим мистера Лэнга, — сказала шериф.

— Нет, не годится. Я никуда без него не поеду.

Хотя было бы лучше, если бы Толливер отправился помочь Манфреду, если мы должны разделиться. Но тогда… Нет. Лучше будет оставаться вместе. В этом отношении я собиралась поступить эгоистично.

Пока я заставила шерифа быть полезной, попросив помочь мне обуться, Толливер исчез в ванной. Тидмарш попытался не фыркнуть, но ему это не вполне удалось. Шериф Рокуэлл не отказалась помочь, и вскоре мои туристические ботинки были зашнурованы, а шнурки завязаны аккуратным узлом. Я приняла таблетки и слегка прибралась в доме, пока мы ждали. Я пыталась сгрести угли в очаге так, чтобы можно было снова раздуть огонь. Может, электричество и включили, но его вполне могли снова вырубить. Очаг все еще был необходим.

У меня было мрачное предчувствие, что мы проведем здесь еще одну ночь.