Богиня весны - Каст Филис Кристина

Гадес сглотнул очередной ком, застрявший где-то в глубине горла. Даже оттого, что всего лишь стоял неподалеку от Персефоны, он становился разом и могучим, и бессильным, его пробирало то холодом, то жаром. Возможно, он сходил с ума... но его это ничуть не беспокоило. Подойдя к богине так близко, что их тела соприкоснулись, Гадес ответил ей, поддразнивая:

— Именно так, вам от меня не сбежать.

Лине показалось, что она тонет в его глазах. Сбежать от него? Это вряд ли. Скорее ей хотелось бы изо всех сил прижаться к нему...

Орион подтолкнул ее носом в спину и фыркнул. Лина рассмеялась, нарушая возникшие чары.

— Отлично, нетерпеливый мальчишка!

— Дело не в нетерпении. Он просто ревнует, — сказал Гадес, бросая на жеребца мрачный взгляд, на который Орион не обратил ни малейшего внимания, с невинным видом лизнув плечо богини.

— Ревнует? — Лина сделала вид, что ошеломлена. — Из-за того, что я просто приласкала Дорадо? Как это глупо, — с упреком сказала она жеребцу.

— Ты и не представляешь, насколько глупо, — пробормотал Гадес, имея в виду совсем не Ориона. — Идем. — Он взял ее за локоть, подвел к коню и помог вскочить в седло. — Поля Элизиума ждут визита богини.

Они скакали бок о бок по черной мраморной дороге. Мерный стук лошадиных копыт сливался с лирической песней соловьев, перекликавшихся в ветвях величественных кипарисов вдоль дороги. Аромат нарциссов наполнял воздух. Всадники то и дело обгоняли духов умерших, иногда шедших группами, иногда поодиночке. Но все духи реагировали одинаково. Сначала они отступали на обочину дороги, освобождая путь ужасным жеребцам. Потом вдруг умершие понимали, кого именно везут кони. Души торжественно кланялись темному богу, но при этом их удивленные взгляды не отрывались от Персефоны. Призраки мужчин улыбались богине и кланялись ей, некоторые произносили слова приветствия, но Лину прежде всего тронул отклик женских призраков. Когда женщины осознавали, что находятся в присутствии самой богини весны, их лица освещались радостью. Многие называли ее по имени и просили благословения, и Лина с готовностью давала его. Некоторые даже осмеливались приблизиться к Ориону, чтобы коснуться края платья богини.

Лину поразило, как менялись женщины, увидев ее. Ей пришлось признать, что Деметра была права — душам умерших действительно необходимо было знать, что о них заботится кто-то из богинь. Это была чудовищная ответственность, однако Лина почувствовала себя нужной и желанной. И если простым своим появлением в Подземном мире она могла посеять счастье и надежду, стоило порадоваться, что она здесь очутилась.

Сначала она беспокоилась, что Гадеса огорчит внимание, которое ей оказывали души умерших. Но хотя темный бог молчал, выражение его лица говорило о многом, Гадес был доволен, как души умерших восприняли появление Персефоны.

Вскоре дорога пошла круто вверх. Когда они поднялись на гребень холма, Лина остановила Ориона.

— Похоже, будто кто-то разделил местность пополам, а потом выкрасил одну часть тьмой, а другую — светом. — Она покачала головой, с трудом веря собственным глазам.

Дорога шла дальше по совершенно другому ландшафту. И зрелище было невообразимо причудливым.

— Покрашено не просто в разные цвета, а в тьму и свет? — повторил Гадес. — Это наилучшее из возможных описаний. — Он махнул рукой налево, где земля уходила вниз, в необъятное темное пространство, вдали прорезанное цепью красных огней. — Там течет пылающая река Флегетон, граница Тартара, где царствует тьма. — Другой рукой он показал направо, где было светло. — А там ты видишь Элизиум, где сосуществуют свет и счастье и темнота наступает лишь тогда, когда душам требуется мирный отдых.

Лина поспешила заглянуть в память Персефоны.

«Тартар, — услужливо зашептал внутренний голое, — это часть Подземного мира, куда отправляются заслужившие вечные муки. Это место, где властвуют безнадежность и боль. Там живет одно только зло».

Значит, там находился ад... Лина не могла отвести глаз от черной бездны. Внезапно ее пробрало холодом. Тьма как будто тянулась к ней, как щупальца зловещей твари...

— Персефона! — Резкий голос Гадеса отвлек ее от созерцания пустоты Тартара. Она встретила пристальный взгляд темного бога. — Ты можешь посещать любую область моих владений, хоть со мной, хоть без меня, кроме Тартара. Туда ты входить не должна, даже к его границе не следует приближаться. Эта область слишком загрязнена испорченной природой ее обитателей.