Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas - Клэр Кассандра

Пусто. Битое стекло поблёскивало в камине, вмятина на стене — там, куда вчера попал брошенный ею подсвечник. Куртка Драко валялась на полу, но ботинок не было. Почувствовав, как кровь ударила ей в лицо, Гермиона поспешила к ванной, задержавшись лишь на миг — для того, чтобы подхватить с пола фляжку с противоядием, с прошлого вечера валяющуюся под диваном. Она прижала её к груди, как любимую игрушку, потом сунула в карман халата и метнулась к ванной.

Она тоже пустовала, хотя переброшенное через перекладину сырое полотенце указывало на то, что он и, правда, принимал душ — утром или же ночью. Вторая спальня, кухня — его не было нигде.

Гермиона подбежала к балконной двери, распахнула её — сердце отчаянно забилось в груди.

И на балконе никогошеньки не было, ледяной ветер заставил её задрожать и засунуть руки в карманы. Подобравшись к перилам, она взглянула на расстилающуюся внизу Диагон-аллею и разбегающиеся от неё улочки, кажущиеся залитыми сталью из-за покрывавшего их грязного, серого снега. Прохожие, колдуны и ведьмы, закутанные в чёрные зимние плащи, с поднятыми капюшонами, шмыгали туда-сюда по тротуару. Он мог оказаться любым из них. Гермиона стиснула фляжку в своём кармане.

* * *

• А la claire fontaine
• M'en allant promener
• J'ai trouvé l'eau si belle
• Que je m'y suis baigné

• Sous les feuilles d'un chêne
• Je me suis fait sécher
• Sur la plus haute branche
• Un rossignol chantait

• Il y a longtemps que je t'aime
• Jamais je ne t'oublierai
• Il y a longtemps que je t'aime
• Jamais je ne t'oublierai

• В прекрасном фонтане под дубом огромным
• Журчали прозрачные струи.
• И я в нём плескалась, и я в нём купалась,
• И ветер ласкал моё тело.

• Вверху на ветвях соловей заливался,
• Он пел о любви и о счастье.
• Как долго, как долго тебя я любила,
• Тебя никогда не забуду.

• Как долго, как долго тебя я любила,
• Тебя ни за что не забуду.

Когда он открыл глаза, она испуганно прекратила петь. Он проспал так долго, что она успела позабыть, что сидела и ждала его пробуждения. Но вот он вздохнул, завозился, и, умолкнув, она склонилась над ним; её длинные волосы коснулись его руки:

— Гарри?..

Зелёные глаза, обрамлённые чёрными ресницами, скользнули к ней. Чёрные взмокшие волосы налипли на лоб. Он так потел, что пришлось четырежды менять пижаму, и та, в которой он лежал сейчас, была ему ужасно велика.

— Гермиона? — щурясь, спросил Гарри сиплым со сна голосом. — Это ты?

— Нет, — она потянулась за стаканом воды на столике рядом. — Это не Гермиона.

— Я искал тебя на пляже, но найти не смог… — прошептал он, глядя словно сквозь неё. — Я хотел сказать тебе, что искал его…

Она замерла со стаканом в руке:

— Кого ты искал?

— Рона, — нетерпеливо ответил он, словно это было чем-то само собой разумеющимся. — Я потерял его, но снова его найду…

Она поднесла стакан к его губам.

— Выпей, пожалуйста, — но он раздражённо дёрнул головой, отворачиваясь, и вода выплеснулась на подбородок и мокрую от пота пижаму. Рука потянулась к горлу, и пальцы сомкнулись в воздухе, словно пытаясь что-то найти, нашарить.

— Твоё Эпициклическое заклятье пропало, — заметила она. — Ты что — потерял его?

Он сердито тряхнул головой:

— Я же оставил его тебе, — прошептал юноша, — вместе с письмами. Ты ведь получила мои письма, да? Я просил тебя присматривать за Малфоем. Его дела не очень-то…

Гарри попытался сесть, но она упёрлась ему в грудь и толкнула обратно на подушки. Он был слаб, как котёнок.

— Твои дела тоже так себе, малыш, — возразила она. — Это ты болен, а не Драко. И это тебе нужен отдых.

Гарри уткнулся в подушку и закрыл глаза. Он лежал, прижав к груди левую руку и сжимая её правой, словно та была поранена. Хотя, как она ни смотрела, не увидела ни царапины. Дыхание постепенно замедлялось, он прошептал имя…

Интересно, — подумала она, — а что ему снится?..

* * *

Гермиона на кухне готовила новую порцию противоядия (добавить настойку кровяного корня, порошок мандрагоры, отвар полыни, белладонну), когда хлопнула входная дверь, и щёлкнул замок. Она отбросила пестик, которым собиралась растирать мандрагору, и выскочила из кухни.