Черный Принц - Демина Карина

- Повезло.

- Оно-то да… но по твоему… новому-то королю Ньютом без нужды… у него есть чем… людишек убедить.

Он вновь рассмеялся, а смех перешел в кашель. И Макар согнулся, закрыв рот руками. Тело его сотрясалось, и в какой-то момент Кейрен испугался, что человек умрет прямо здесь, на пороге.

И что ему с телом делать?

Но нет, откашлявшись, Макар отер губы.

- Про своего поспрошай Гаську Лукавую, если живая ишшо, - он сплюнул, и к запахам гнили добавился новый, кровяный. - От дерьмище… до чего ж подыхать не в охотку…

Кейрен вежливо промолчал.

- Гаська в Ньютоме крутилась частенько… у кого деньжата имелись, то и… красивая была, сочная. Сиськи - во! - вор растопырил руки и причмокнул. - А задница-то… ныне-то на лабане шкыряется. Но я тебе адресок кину, не спереживайся. Буде мордой крутить, напомни этой курве, что Макарке она задолжамши…

От былой Гаськиной красоты остался засаленный красный платок, который она на волосы накидывала. Платок сползал на рыхлые, побитые темной сыпью плечи, кое-как прикрывал обвислую грудь. От Гаськи воняло немытым телом, рыбой и дегтем, которым она мазала пятна на шее, припудривая их сверху мукой. От пудры этой само ее лицо гляделось бледным, неживым.

- Макарка… - нервно облизала она губы, пухлые, вывернутые и покрытые толстым слоем алой помады. - Живой, значит?

- Живой, - подтвердил Кейрен и, когда женщина схватила его за руку, удержался, не оттолкнул.

Неприятна она, некрасива, сгорблена, но обряжена в пышное платье, наверняка чужое. Подол пестрит пятнами, а съехавшие рукава складками пошли. И шнуровка на корсаже растрепана.

- Должок… про должок помню… скажу… не за бесплатно. За бесплатно - другую дуру ищи.

И Кейрен послушно вытащил бумажник.

Деньги Гаська пощупала, понюхала и, задрав грязные юбки, сунула в чулок, подвязку поправила.

- Может, того…

- Не стоит, - Кейрен отстранился. Эта женщина не вызывала ничего, кроме отвращения.

- Нехороша для тебя, значится? Верхний, чистенький… аккуратненький… - она облизала длинные кривоватые клыки.

Полукровка?

Смесок, крови в ней едва ли на осьмушку, и та слабая.

…к нашим или к вашим? Интересный вопрос.

- Ничего, я не обидчивая, - она шмыгнула носом и потерла его. - От же… Макарка живой… чудо чудное. Показвай карточку свою.

Кейрен вытащил. И Гаська потянула его к единственному на всю улицу фонарю. У него ночными бабочками столпились шлюхи, которые при появлении Гаськи поспешили отползти. На Кейрена глядели издали, с интересом, перешептывались, некоторые, помоложе, подмигивали.

- Шебутные, - не то пожаловалась, не то восхитилась Гаська. - За ними пригляд и пригляд нужон. От и приглядваю.

Она произнесла это с гордостью за такую свою карьеру. Наверное, здесь, в каменном городском лабиринте, прижатом к гнилой реке, запертом меж стенами высоток, это и вправду достижение. Не спилась, не ушла в опиумные грезы, жива и в достатке, при деле…

- От, значится, куда подевался, - она глядела на дагерротип долго, и головой качала, и рыжеватые, с проседью волосы, зачесанные высоко и залитые для крепости жиром, качались с нею, этакая проволочная башня, сквозь которую проглядывают редкие залысины. - А я-то все гадала… славный был парень. Веселый.

- Как звали, помнишь?

Скривилась, но ответила:

- На кой ляд мне его имя? Хотя… погодь… барон… не, не барон. Рыцарь? Хитро он как-то прозывался… граф? Герцог! - она воскликнула это громко и засмеялась, счастливая, что вспомнила. - Точнехонько, Герцог! Мне еще Лялька, которая его приведши была, хвасталась, что, мол, взаправдошний герцог он… дура она была, прости господи.

- Была?

Азарт погони заставил встряхнуться.

- Так еще когда померла… не помню, давно.

- Расскажи о нем.

Кличка - не так и много, но больше, чем было день тому. И Кейрен заставил себя глубоко вдохнуть, набираясь терпения. Пригодится.

- Чего?

- Всего, - он вытащил еще одну банкноту. - Чего вспомнишь. Только, пожалуйста, без фантазии.

Эту купюру Гаська, обнюхав, сунула в декольте. А потом, хитро глянув подрисованным углем глазом, сказала:

- Предложи даме руку, кавалер… на променанду пойдем.

Кейрен не стал спорить.

Она же, поправив драную клетчатую перчатку, неспешным шагом двинулась по переулку. И шлюхи поспешили к фонарю.

- Так и сказать-то особо нечего… хорошенький был, помню. Веселый. Денег не считал. Он-то со своими девками появлялся поначалу, но те из верхних были, красивые… я и сама когда-то за рекою начинала. А что, скажешь, нехороша?