Испытание любви - Ховард Линда

Камерон спрыгнул на асфальт и двинулся к воротам. В этот момент вдова Уингейт уже шла по зданию аэропорта. Она тащила за собой чемодан на колесах, а в руках была объемная сумка. Позади бежала Карен, и Камерон изумился этому факту. Секретарша тащила два чемодана поменьше.

Когда пара поравнялась с Камероном, миссис Уингейт нахмурилась и обернулась к Карен.

– Разве пилотировать будет не Брет? – произнесла она ледяным тоном.

– Он болен, – пояснила Карен. – Поверьте, вы бы не согласились с ним лететь, он очень плох. Думаю, он заразен.

Миссис Уингейт никоим образом не дала понять, как относится к сказанному.

– Ясно, – коротко бросила она и уставилась на Камерона через черные очки. Он не мог видеть ее глаз, но чувствовал взгляд.

– Миссис Уингейт, – вежливо кивнул он.

– Капитан Джастис, – холодно откликнулась она и заспешила к самолету.

– Позвольте взять ваш багаж.

Она молча отпустила чемодан и сумку. Отпустила прежде, чем их руки могли соприкоснуться. Больше не было произнесено ни слова до тех пор, пока Камерон не убрал чемоданы в багажное отделение.

Закрывая дверцу, Камерон невесело усмехнулся. Наверняка миссис Уингейт взяла с собой на отдых весь гардероб, какой имела. Судя по размеру чемоданов, это было именно так. Если бы она летела регулярным рейсом, ее заставили бы заплатить кругленькую сумму за перевес.

Обычно если приходилось перевозить одного пассажира, тот занимал кресло второго пилота вместо того, чтобы сидеть сзади. По большей части пассажир делал это из любопытства – смотреть на облака и проплывающие внизу города интереснее из кабины. Кроме того, в таких полетах – особенно длительных – пилоту приятно иметь собеседника.

Однако миссис Уингейт села в салоне, позади кресла пилота, тем самым давая понять, что ни виды, ни досужая болтовня ее не интересуют.

– Вы не могли бы занять место с противоположной стороны? – спросил Камерон. – Прошу вас.

Миссис Уингейт не шелохнулась.

– Зачем это?

Она все больше раздражала Камерона своей показной холодностью, и ему стоило труда не рявкнуть ей по-армейски «шевели задницей». Нынешняя пассажирка заставляла его нервничать, а разошедшиеся перед полетом нервы были Камерону ни к чему.

– Будет лучше, если мы будем сидеть в противоположных сторонах. Это легкий самолет, даже багаж в нем желательно располагать по обе стороны, чтобы не было дисбаланса.

Она молча пересела на правое сиденье, раскрыла сумочку, достала из нее толстую папку с бумагами и немедленно погрузилась в их изучение. Камерон только подивился на это: как можно что-то разглядеть в столь темных очках, тем более что в салоне не было света?

Впрочем, поведение пассажирки говорило вполне ясно: «Не трогай меня, и я не стану трогать тебя». Что ж, Камерона это вполне устраивало.

Он забрался на свое место, закрыл дверь и поправил подголовник. Карен, спешившая обратно в офис, махнула ему рукой. Камерон завел двигатели и еще раз пробежался глазами по панели приборов. Все работало в дежурном режиме.

Пока самолет взлетал, миссис Уингейт ни разу не подняла глаз от бумаг.

Впереди у Камерона был длинный пятичасовой полет. Даже слишком длинный.

Глава 4

Вот уж повезло, подумала Бейли, увидев, что из самолета выбирается не Брет, а капитан Джастис. Когда Камерон спрыгнул на асфальт, легкая «сессна» чуть покачнулась. Даже издалека Бейли поняла: пилотировать будет не Брет Ларсен, который обычно и возил ее по всей стране. С Бретом Бейли чувствовала себя комфортнее: он был услужлив и улыбчив, тогда как капитан Джастис казался воплощением неудовольствия и молчаливого неодобрения. Конечно, став женой Джима Уингейта, она успела за короткий срок привыкнуть к шепотку за спиной и предпочитала общаться с посторонними деловито или холодно. И хотя за последний год Бейли нарастила толстый панцирь, ее до сих пор больно ранила человеческая жестокость.

Она чертовски устала изображать из себя стерву, которой плевать на всех. Ее считали охотницей за наследством, вытянувшей счастливый билет, выскочившей замуж за больного человека, которого оказалось легко обвести вокруг пальца. А ведь идея с замужеством целиком принадлежала Джиму, а не ей! Конечно, Бейли охотно приняла предложение, поскольку оно сулило ей безбедное существование, но, черт побери, она заслужила каждый цент из того, что имела! Она следила за фондами, разумно вкладывала средства, преумножая то, что получила от покойного мужа. Даже трастовые фонды Сета и Тамзин изрядно выросли, хотя она могла вовсе их не трогать.