Прощай, прощай, черный дрозд! - Робертс Нора

— Ты передумаешь, как только встретишь подходящую женщину.

— Подходящих женщин на свете нет. Есть только более-менее терпимые.

— Я не выношу, когда ты так говоришь. Это зло, цинично и несправедливо.

— Зато честно, — ответил Тревор. — Такова жизнь. Стив вздохнул:

— Похоже, тебе пора узнать, что такое настоящая жизнь. Твой неурочный визит очень кстати. Я думал о тебе. О том, как ты живешь и почему.

Тревор пожал плечами:

— Ты никогда не понимал и не одобрял мой образ жизни, потому что он не похож на твой. «Стив Уиттьер, человек из народа, который создал себя из ничего! « В буквальном смысле. Знаешь, тебе следовало бы написать книгу. Вроде той, которую состряпала эта Гэннон на основе семейных преданий.

Встревоженный, Стив опустил бокал и впервые за весь вечер повысил голос.

— Я же просил тебя никогда не говорить об этом, Тревор! Я все рассказал тебе только потому, что ты имел право знать. Поскольку все изложенное в этой книге имеет отношение к твоей бабушке, ко мне и к тебе, ты должен был подготовиться. Это позор нашей семьи, болезненные воспоминания для твоей бабушки. И для меня тоже.

— Для бабули — вряд ли. Девяносто процентов времени она пребывает в стране грез. — Тревор насмешливо покрутил пальцем у виска.

Лицо Стива покраснело от гнева.

— Не смей издеваться над старой и больной женщиной! Она сделала все, чтобы защитить меня! Если бы не она, ты бы не сидел сейчас здесь и не скалил зубы, попивая бренди!

— И если бы не твой отец. — Тревор наклонил голову. — В конце концов, он тоже принимал в этом участие.

— Биологический отец — это еще не отец. Я рассказывал тебе, кем он был. Вором и убийцей.

— Да, но он довольно успешно проворачивал свои дела, пока не вмешались Гэнноны. Перестань. Неужели ты не отдаешь ему должное? Этот человек играл по собственным правилам, жил так, как считал нужным, и всегда брал то, что хотел.

— Не считаясь с тем, чего это стоило другим! Этот человек терроризировал мою мать, которая несколько лет тщетно пыталась убежать от него. Даже когда он умер в тюрьме, мать продолжала шарахаться от собственной тени. Что бы ни говорили врачи, я знаю, чем вызвана ее болезнь. Долгими годами страха и тревоги.

— Папа, посмотри правде в глаза. Это дефект психики. Возможно, передающийся по наследству. Мы с то бой можем стать следующими. И закончить свои дни, пуская слюни в какой-нибудь знаменитой психиатрической больнице.

— Она твоя бабушка, и ты просто обязан говорить о ней с уважением.

— А как быть с дедушкой? Кровь есть кровь, вер но? — Тревор откинулся на спинку кресла. — Расскажи мне о нем.

— Я уже рассказал все, что тебе было нужно знать.

— Ты говорил, что вы с матерью постоянно переезжали с места на место. Проходило несколько месяцев, и вы снова собирали вещи. Он что же, постоянно охотился за вами? Иначе зачем ей было бежать?

— Он всегда находил нас. Пока его не бросили за решетку. Я узнал об этом только через несколько месяцев. И больше года мне не говорили о том, что он умер в тюрьме. Мать пыталась защитить меня, но я был любопытен. Любопытные дети рано или поздно находят способ узнать правду.

«Тут ты прав», — подумал Тревор.

— Наверно, ты хотел побольше узнать о бриллиантах.

— Почему ты так решил?

— Ну, ты же сам сказал, что был любопытным ребенком…

— Я никогда не думал о них. Думал только о чувствах моей матери. И о том, что чувствовал я сам во время нашей последней встречи с ним.

— Когда это было?

— Он приехал к нам в Колумбус. У нас был там хороший дом и хорошие соседи. Я был счастлив. Но тут приехал он. Поздно вечером. Когда я услышал его голос и голос матери, то сразу понял, что мы скоро уедем. По соседству жил мой друг. О боже, не могу вспомнить, как его звали. У меня никогда не было лучшего друга, но я понял, что больше его не увижу. И оказался прав.

«Телячьи нежности», — с отвращением подумал Тревор, но его тон остался непринужденным и дружелюбным.

— Я понимаю, вам с бабушкой пришлось нелегко. Сколько тебе тогда было лет?

— Думаю, семь. Около того. Трудно сказать точно. Пытаясь скрыться, мать постоянно меняла фамилию и дату моего рождения. Год туда, год сюда… Когда мы стали Уиттьерами, мне было почти восемнадцать. К тому времени он был давно мертв, и я сказал матери, что больше не хочу менять имя. Мы смогли начать новую жизнь, но я уверен, что она продолжала волноваться и заболела от тревоги.

«Старая карга, больная паранойей!» — подумал Тревор.

— Как ты думаешь, зачем он приезжал к вам? Ведь это случилось вскоре после кражи бриллиантов, верно?

— Чтобы предъявить права на меня и помучить ее. У меня до сих пор звучат в ушах его слова: «Я найду тебя, куда бы ты ни убежала, и если захочу, то отберу мальчишку! « И ее плач…

— Но почему он приехал именно тогда? — не отставал Тревор. — Едва ли это было простое совпадение. Должно быть, он чего-то хотел от нее. Или сообщил о чем-то.

— Почему ты этим интересуешься?

Нужно было действовать очень осторожно. Конечно, отец глуп, но все-таки может догадаться.

— После твоего рассказа я много думал об этом. Не хочу спорить с тобой, но меня крайне встревожила и огорчила такая наследственность.

— Он не имеет к тебе никакого отношения. Никакого.

— Это неправда, папа. — Тревор мрачно покачал головой. — Скажи, тебе никогда не хотелось… замкнуть круг? Ради себя и ради нее? Ради твоей матери? Где-то лежат бриллианты стоимостью в несколько миллионов. Если бы мы смогли найти их и вернуть наследникам законных владельцев…

— Найти бриллианты, пропавшие пятьдесят с лишним лет назад? — Стив едва не рассмеялся, хотя на самом деле его очень тронуло, что мальчик хочет «замкнуть круг». — По-моему, это невозможно.

— Разве не ты твердил мне, что возможно все, стоит только захотеть? Именно этого я и хочу. Очень хочу. Но мне нужна твоя помощь. Вспомни как можно точнее, что случилось в тот последний раз, когда он приезжал повидаться с тобой. И что было потом. Он не пытался связаться с тобой из тюрьмы? С тобой или с бабушкой? Что-нибудь давал тебе, присылал, говорил?

— Стив?..

Услышав голос жены, Стив поднял глаза.

— Давай оставим этот разговор, — вполголоса сказал он. — Твоя мать все знает, но я не хочу ее расстраивать… Иди сюда, Пат! К нам заехал Тревор!

— Тревор? Сейчас спущусь.

— Нам нужно поговорить об этом, — продолжал настаивать Тревор.

— Поговорим. — Стив улыбнулся сыну. — Поговорим, и я постараюсь вспомнить все, что может тебе пригодиться. Я горжусь тобой, Тревор. Горжусь тем, что ты хочешь найти способ сделать хорошее дело. Не знаю, удастся ли, но мне достаточно одного твоего желания. Жаль, что я сам до этого не додумался. Я раз за разом пытался начать новую жизнь, хотя требовалось всего-навсего расквитаться со старыми долгами.