Красотка - Коллинз Джеки

Белинда любила секс по утрам. Грег – нет. Белинда любила секс в душе. Грег – нет.

В пятницу утром Грег обслужил ее в душе и стал ждать, когда она уйдет на работу. Как только за ней закрылась дверь, он вытащил из-под кровати коробки с бумагами Лизы и открыл первую, помеченную 1975 годом. Лизе тогда было пятнадцать. Через год она уйдет из дома.

Коробка была забита всякими памятными вещицами – какие-то открытки, безделушки, пара монет, фотографии. Он взял в руки фотографию Лизы рядом с худеньким мальчиком – на снимке они стояли возле одноэтажного дома. Она и в пятнадцать была красавица.

Затем взгляд Грега упал на дневник. Обычный девичий дневник в розовой обложке, с крохотным незапертым замочком. Он взял тетрадь в руки, открыл и стал читать. Почерк был еще школьный, не устоявшийся, и какие-то слова он разбирал с трудом:

«1 января. Простудилась. Кормили остывшим супом.

2 января. Столкнулась со Скитом. Вот гаденыш!

3 января. На ужин была ужасная курица. Уф! Ходили с Дженни в кино. Смотрели «Челюсти». Вот ужас!»

И так далее, и тому подобное.

Где-то на середине Грег окончательно заскучал и отложил дневник в сторону. Ну сколько можно читать о том, что она ела и что смотрела в кино?!

Он запихнул дневник обратно в коробку и стал смотреть 1974 год. Все в том же роде, плюс еще один дневник, на сей раз в желтой обложке. Он открыл тетрадку и опять стал читать. Ничего нового.

Грегу стало ясно, что тут ничего не наберешь. А с чего, собственно, он взял, что будет иначе? Лиза была обычной старшеклассницей в самом заурядном, заштатном городишке и ровно ничем не отличалась от тысяч других таких же девчонок по всей Америке. Единственным ее отличием было то, что Она убежала из дома и стала звездой.

Он уже собрался убрать и желтую тетрадь, как вдруг обратил внимание, что время от времени в ней попадаются страницы, на которых нет ничего, кроме восклицательного знака красными чернилами. Ясное дело – это какой-то шифр.

Грег еще раз пролистал дневник, пытаясь найти к этому шифру какой-нибудь ключ. На задней странице несколько раз подряд было написано: «Ненавижу ее! Ненавижу ее! Ненавижу ее!» – и всякий раз с красным восклицательным знаком. Он сосчитал количество дней в году, когда таким знаком ограничивалась запись в дневнике. Тридцать. И ровно тридцать раз «Ненавижу ее» было написано в конце. Но понять, о чем идет речь, Грегу так и не удалось. Кого – ее? И что это все означает?..

Грег решил, что лучше всего будет посоветоваться с Белиндой. В их доме головой работает она. А он воплощает собой Талант с большой буквы – во многих отношениях.

– Если вы правда хотите поехать на мамин концерт, я могу достать вам билет! – сообщила Ники, влетая в гостиную.

– Конечно, хочу, – сказала Линда, методично проводя тряпкой по полкам. – А ты, надеюсь, поедешь со мной?

– Я не могу, – ответила Ники. – У меня девичник, подруга устраивает для меня что-то необычное.

– Какой такой девичник? И что это вы собрались праздновать?

– Мой брак с вашим сыном.

– Девичник! – фыркнула Линда. – Я думала, у тебя есть более интересные занятия. Брайан предлагал Эвану устроить мальчишник, так он отказался. Я объяснила ему, что это пережиток, а кроме того, в высшей степени неприлично. Грязные стриптизеры у тебя перед носом? Фу, гадость какая!

– Ничего такого у нас не будет, – невинным тоном возразила Ники. – Мы просто идем вместе ужинать, одни девчонки, и очень интеллигентно будем обмениваться разными мыслями.

– Ну, это еще куда ни шло! – успокоилась Линда. – Ты только объясни, как я заберу билет, когда приеду. В конце концов, – добавила она многозначительно, – мало радости торчать одной в целом доме. А в воскресенье, когда вернется Эван, я как раз поспею назад, чтобы его достойно встретить.

Ники вздохнула с облегчением. «Слава богу! – подумала она. – Наконец-то останусь одна – хоть ненадолго».

– Когда вы хотите лететь? – спросила она.

– Утром, наверное, – ответила Линда.

– А может, лучше сегодня вечером? Тогда успеете еще и по Вегасу прокатиться…

– Мы там с Званом уже бывали, – сообщила Линда. – На каком-то мероприятии с участием владельцев кинотеатров. Эвана прекрасно принимали! Он тогда как раз был помолвлен с той ужасной девицей. Она, конечно, тоже ездила.

– А как, вы говорите, ее звали? – спросила Ники небрежным тоном.

– Джулия, кажется, – фыркнула Линда. – Такая простушка! Из грязи да в князи.