Сокровенные тайны - Браун Сандра

— Почему? Вы ведь настроены точно так же, как они.

— Верно, только я не сторонник скрытых угроз. Я сказал вам в лицо, чтобы вы поскорей убирались в Остин. К тому же я не люблю коллективных акций, отродясь их не любил. Коллективные выступления не в моем духе.

— И все же это не объясняет, почему вы от меня утаили, что этот аэродром принадлежит вам, ведь у вас было столько возможностей сказать об этом.

— Не сказал, потому что знал, что вы сделаете из мухи слона.

Она выпрямилась.

— Не собираюсь делать никакого слона, но мне известно, что этот аэродром законно принадлежит вам и вы строите большие планы по его расширению и модернизации.

С его лица исчезла улыбка; он медленно слез с табурета и встал, возвышаясь над ней. Его глаза холодно смотрели на Алекс.

— Как вы узнали об этом?

— А я прилежно поработала сегодня. Представившись вашей секретаршей, я позвонила в три пассажирские авиакомпании и спросила, рассмотрели ли они наше заявление. Если бы они ничего о вас не слышали, я бы поняла, что мое подозрение необоснованно. — Она сухо рассмеялась. — Они прекрасно знают о вас. Расточали свои поздравления по поводу того, что «Минтон Энтерпрайзес» получила лицензию на строительство ипподрома. Всем им очень понравилась ваша идея начать чартерные рейсы, и они готовят свои предложения. Свяжутся с вами, как только закончат изучение рынка спроса. Кстати, вы должны мне десять долларов за междугородные переговоры.

Он схватил ее за руку.

— По какому праву вы лезете в мои дела? Они не имеют никакого отношения к вашему чертову расследованию.

— Я имею полное право вести расследование так, как считаю нужным.

— Если мне принадлежит аэродром, который станет очень прибыльным, когда построят бега, то отсюда еще не следует, что Селину зарезал скальпелем я.

— Но вполне может следовать, что вы защищаете того, кто это сделал, — крикнула она.

— Кого? Ангуса? Джуниора? Чушь собачья, и вы это сами прекрасно знаете. Она вырвала руку.

— С самого начала вы постоянно мешаете расследованию. Вы носите звезду шерифа, и предполагается, что служите закону. Ха-ха! Вот это уж действительно чушь собачья! Вы не хотите, чтобы я нашла убийцу, кто бы он ни был, потому что в любом случае для вас это будет означать одно: прощай, ипподром, и адью всем вашим планам быстрого обогащения. Что ж удивляться, что ваша преданность Минтонам столь непоколебима. — В ее голосе звучало презрение. — Она не имеет ничего общего с дружбой или благодарностью за прошлое добро. Вы просто эгоистически защищаете собственные финансовые интересы.

Она прерывисто вздохнула, отчего грудь ее под тонким свитером затрепетала.

— Могу даже сказать вам: считаю, что это сделали вы.

— Что, я — убийца? — зловеще прохрипел он. Он припер ее к фюзеляжу самолета, над которым возился до ее прихода.

— Да, я считаю, вы убили ее. И догадываюсь, почему.; — Я весь внимание.

— Вы безумно любили Седину, но она предала вашу любовь. К тому же я постоянно напоминала о ее предательстве, еще даже до рождения. Вы не могли ни простить, ни забыть. А Джуниор смог. Он ухватился за возможность занять ваше место. Стал ухаживать за ней, и его усилия возымели успех. Вы заметили, что она готова полюбить его, вы просто не могли вынести того, что она уходит к вашему лучшему другу и главному сопернику, и убили ее. Если она не досталась вам, то пусть не достанется никому, особенно Джуниору.

Он одобрительно подмигнул ей.

— Очень хорошо, прокурор. Но в этой куче чепухи не хватает одной маленькой детали. — Он шагнул к ней и, наклонившись, заглянул прямо в лицо. — Вы ничего не можете доказать, хрен вы найдете доказательства. Одни только предположения. У вас нет улик ни против меня, ни против кого-то другого. Так что не лучше ли вам закрыть это дело, и всем нам станет намного спокойнее.

— Нет, я не могу.

В ее словах он услышал отчаяние и понял, что почти сломил ее.

— Почему не можете? — насмешливо спросил он.

— Потому что я хочу наказать того, что ее убил.

— Ага, — сказал он, покачивая головой. — Значит, вы делаете это не ради Седины. Вы это делаете ради себя самой.

— Нет!

— Ваша бабушка создала в ваших глазах недосягаемый образ Седины, и вы не можете себе простить, что появились на свет в неудачный для Селины момент и испортили ей жизнь.

— Ну и кто теперь несет психологическую ерунду? — сердито спросила она. — Я достаточно узнала вас, Рид Ламберт, и знаю, что вы эгоист. Сама мысль о том, что женщину, которую вы считали своей, будет ласкать другой, была бы невыносима для вас.