Срывая маски - Мэй Сандра

Ник откинулся спиной на кровать, закрыл глаза. Что-то здесь не сходилось.

Во всем, кроме этих мелочей, Аманда была точной копией женщины на снимках. До такой степени точной, что даже Интерпол считает ее мадам Жорж.

Его приставили следить за мадам Жорж, висеть у нее на хвосте, не позволить ей предпринять ничего, что могло бы способствовать ограблению…

Но на самом деле его приставили к Аманде Моретти, а где находится мадам Жорж, никто не… Минуточку, а где находится Галерея Сокровищ?!

Портье удовлетворил любопытство англичанина за пару минут. Галерея Сокровищ в данный момент находится в Фонтенбло, это очень близко от Парижа, но туда спешить не стоит, потому что уже сегодня вечером коллекцию перевезут в Версаль…

Ник торопливо поблагодарил портье и положил трубку. Итак, все просто. Двойник мадам Жорж, Аманда Моретти, совершенно открыто гуляет по Парижу, живет в шикарном отеле, заводит знакомства, посещает театры… Все на виду, идеальное алиби. Еще более идеальное, если учесть, что на хвост ей подсадили полицейского, который не спускает с нее глаз. И весь Интерпол уверен, что таким образом связал руки знаменитой воровке, а знаменитая коллекция драгоценностей — в безопасности.

На самом деле коллекцию должны ограбить, и если Ник что-нибудь понимает в ограблениях, то произойдет это сегодня, во время переезда из Фонтенбло в Версаль. Судите сами: до сего момента коллекция еще цела? Цела. В Версале система охраны такая же, как в Лувре. После Версаля коллекцию самолетом отправят в Рим, а оттуда в Лондон. Для ограбления остается всего одно удобное место: дорога из Фонтенбло в Версаль. И случится это сегодня вечером.

И догадался об этом он один. Замечательно! Где проклятые пароли, явки и адреса?

Он перерыл все — и не нашел ничего. Ни единого телефона, по которому можно было бы связаться с агентом Портером и его подчиненными. Ни единого адреса.

Ник аккуратно собрал все в конверт, спрятал его на самое дно новенького чемодана, заполненного новой одеждой, забросил чемодан в шкаф и отправился в душ. Другого выхода у него не будет. Надо везти Аманду в Фонтенбло — тогда все полицейские автоматически обратят свое внимание на сохранность коллекции.

Аманда повертелась перед зеркалом, скорчила своему отражению рожу и засмеялась.

Уже две недели ее жизнь напоминала чудесный сон, и будить ее никто пока не собирался.

После той памятной ночи, когда она подслушала разговор Мамаши Солейль и дядюшки-дедушки Карло, Аманда больше не сомневалась. Игра стоила свеч, а риск, судя по всему, действительно был минимален. В самом худшем случае над ней просто посмеются. На следующее утро она набрала телефон Узкого и выслушала адрес, по которому ей надлежало явиться вечером того же дня.

Дядюшка Карло был не слишком доволен, но Мамаша Солейль живо его уговорила. К тому же было условлено, что отсутствовать Аманда будет не дольше трех недель, а если все же дольше, то найдет способ об этом предупредить.

Вечером того же дня Аманда с небольшой сумкой в руках уже стояла у низенькой калитки симпатичного домика с черепичной крышей.

Открыл ей настоящий привратник, в дом ввела горничная, а потом появился и Узкий.

В бархатном халате, домашних брюках и мягких мокасинах, он все равно выглядел щеголем — может, благодаря шейному платку и гвоздике в петлице, может, из-за надменного выражения, застывшего на холеном лице.

Он сам отвел Аманду в комнату на втором этаже, велел принять ванну и хорошенько вымыть голову. Девушка немедленно возмутилась:

— Вы что же, считаете меня замарашкой? К вашему сведению, я регулярно принимаю душ!

— Пф! Не сомневаюсь. Лейка, клеенка на веревке и сложная система блоков. Неважно. Я не ставлю под сомнение вашу чистоплотность, просто время поджимает, так что начинать надо как можно раньше.

С этими словами он бесцеремонно впихнул Аманду в ванную и ушел.

Сияющее великолепие поразило цирковую артистку до глубины души. Ослепительно сверкающие краны, белоснежный мрамор ванны, зеркальная плитка цвета морской волны, бесчисленные пузырьки и бутылочки, губки, мочалки и щеточки, пушистые махровые полотенца и уютный банный халат — в принципе, Аманда запросто могла бы провести здесь остаток жизни. Тепло, красиво…

Смущало ее огромное зеркало. Оно целиком занимало одну стену, и Аманда всерьез задумалась, не завесить ли его чем-нибудь. В цирке все было иначе, там ни своя, ни чужая нагота не смущали, потому что были частью профессии, переодеваться между номерами нужно было быстро. К тому же вся труппа Моретти давно уже стала в каком-то смысле семьей… Нет, здесь все было иначе. Аманда чувствовала себя так, словно ее раздели и вытолкнули на залитую светом рампы сцену.