Охота светской львицы - Ольховская Анна

Совпадение? Не знаем…»

Омерзение и страх. Чья больная фантазия могла породить всю эту гадость – понятно; но, надо отдать Кармановой должное: выполнено все было настолько правдоподобно, что мне стало страшно. Что же теперь делать? Очевидно, этот же вопрос зудел в головах остальных, поскольку все, даже Лешка, сидевший с растерянной физиономией, повернулись к генералу Левандовскому. Первой не выдержала я:

– Что это? – Да, моя способность задавать изумительно толковые вопросы всегда при мне.

– Это – статья в газете. – Каков вопрос, таков и ответ. Сергей Львович, сев на стул напротив Майорова, в упор посмотрел Лешке в глаза. Тот не отвел взгляда, только горько усмехнулся:

– Что, Сергей Львович, сомнения одолели?

– Извини, Алексей, – ничуть не смутился генерал, – служба приучила меня к тому, что в жизни возможно все, и человек, в котором был уверен, как в самом себе, способен преподнести самые неприятные сюрпризы. Понимаешь, я ведь, когда прочитал статью, первым делом навел справки об авторе. Этот парень никогда не отдает материал в печать, если сам не уверен в том, что пишет. Он абсолютно убежден, что за исчезновением детей стоишь ты. Единственное, что слегка поколебало его уверенность, – это сегодняшнее происшествие на вокзале. Газета со статьей появилась ближе к полудню, а через пару часов случилась вся эта катавасия. Ясно, как божий день, что речь идет о тщательно спланированной акции, поскольку никого из близких пропавших детей на перроне не было. Я хочу твердо знать, Алексей, прежде чем влезать в это дело: в написанном есть хоть сотая доля правды?

– Знаете, Сергей Львович, – мучительно поморщился Майоров, – по законам жанра я сейчас должен был бы вскочить, с грохотом уронить стул и, униженный и оскорбленный, с топотом ускакать в ночь. Но за стеной спит Кузнечик, поэтому грохот отменяется. Патетические речи и битье себя кулаками в грудь – тоже. Я могу сказать только одно – тошно мне сейчас, ох как тошно! – и он опустил голову на судорожно сжатые кулаки.

Я немедленно выпустила когти, и, распушив хвост и выгнув спину, зашипела на Левандовского:

– Вы что, с ума сош-ш-шли?

– Спокойно, Аннушка, спокойно, – Сергей Львович невольно улыбнулся. – Ишь какая защитница у тебя, Алексей! Того и гляди, глаза мне выцарапает.

– Она может, – поднял голову Лешка, – и не только глаза выцарапать, но и голову оторвать.

– Серьезно? – опасливо покосился на меня Левандовский, я с достоинством кивнула. Все рассмеялись, и возникшее было напряжение исчезло.

– Так, други мои, – Сергей Львович прихлопнул ладонями по столу, – будем считать, что этот вопрос закрыт, Алексей здесь ни при чем. Это – тщательно продуманная провокация.

– И мы все знаем, кто ее автор, – мрачно обронил Артур.

– Возможно, – согласился генерал. – Но подумай, Алексей, вспомни: кому еще ты мог перейти дорогу, кто мог возненавидеть тебя до такой степени?

– Такого накала страстей я больше ни у кого не вызываю, – уверенно проговорил Майоров, потом, хитро глянув на меня, продолжил: – Разве что… Но с противоположным знаком, надеюсь.

– Пока – да, – угрожающе произнесла я.

– Понятно, – Сергей Львович улыбнулся. – Значит, будем исходить из предположения, что за всем этим стоит мадам Карманова, встречи с которой я жажду все больше и больше. Надо отдать ей должное, разыграно все безупречно.

– И опять эта тварь впутала в свои разборки детей, – не выдержала Алина, сама пережившая мучительную разлуку с дочерью. – Вот скажите мне, куда она спрятала этих девочек, что теперь с ними будет? Мне только непонятно, – повернулась она к свекру, – как получилось, что и раньше в городах пропадали дети, когда Леша приезжал туда с гастролями?

– Ну, это как раз просто объяснить, Алиночка. Каждый день в России исчезают сотни детей. Достаточно было сопоставить график гастролей Алексея со статистикой пропаж: учитывая, что Майоров гастролирует часто и объездил практически всю Россию и ближнее зарубежье, совпадений по датам не могло не быть. Иногда это оказывались мальчики, но для дела главное, чтобы возраст ребенка был подходящим. Странно, что еще так мало совпадений – всего два из десяти. Хотя… Родители якобы уверяют, что дети были на концертах. Голову даю на отсечение: родители эти из разряда так называемых неблагополучных, за деньги подтвердят все, что угодно, поэтому и совпадений немного. Выбрали тех детишек, которые не очень нужны своим папе с мамой. А вот последних малышек, увы, похитили именно потому, что они понесли цветы Алексею, и это было снято.

– Но все же, – не выдержала я, – как нам теперь быть? Ведь грязь хлынула, словно нефть из танкера…

– Да, удар сильный, редкий по подлости, – согласился Левандовский. – Ведь тема-то какая выбрана – похищение детей. Майкл Джексон отдыхает. Я думаю, ты, Алексей, со своей защитницей поживешь пока у нас.

– Где, здесь? – возмутился Лешка. – И не подумаю! Не хватало еще, чтобы свора журналистов обрушилась на вас! Они же покоя вам не дадут, даже Кузнечика теребить начнут и Ирину Ильиничну. Нет, нет и еще раз нет!

– Да не кипятись ты! – Сергей Львович поднял ладонь. – Ишь, нахватался от подружки своей. Такой был спокойный парень, а теперь – огонь! Ты что с ним сотворила? – шутливо погрозил он мне.

– Да так, знаете, по мелочи, – я скромно потупила глазки, – где сушеных толченых жаб в супчик подсыплю, где чайком из кладбищенской крапивки напою, где…

– Хватит! – завопил Лешка.

– Ну да, ну да, – Левандовский покачал головой. – Так вот, дорогие мои. Жить я вам предлагаю не здесь, а на нашей даче. Поселок тщательно охраняется. Из соседей там сейчас мало кто появляется, вот на новогодние праздники народ соберется, но до них еще три недели, за это время, думаю, удастся все выяснить и организовать мощную встречную волну. Помимо публикаций-опровержений надо будет пару-тройку телепрограмм с твоим участием, Алексей, организовать. Возможно, придется рассекретить ваши отношения, вы как, готовы?

– Я – как Лешка, – я посмотрела на свою измученную половинку.

– А мне скрывать нечего, – обняла меня половинка.

– Вот и ладненько, – Сергей Львович поднялся, – так и порешим. А теперь пора отдохнуть, день был тяжелый. Ты где, Алексей, спать будешь? Вторую гостевую готовить?

– Издеваетесь, да? – грустно вздохнул Лешка. – Давайте, давайте, добейте несчастного, чего уж теперь!

– Ты еще слезу пусти, для достоверности, – улыбнулся Левандовский. – Ладно уж, иди, страдалец, твои вещи давно в Аниной комнате стоят.

На следующее утро ровно в восемь у подъезда ждала служебная машина генерала Левандовского – «Вольво» с тонированными окнами. Мы с Лешкой, в котором сейчас вряд ли кто-нибудь узнал бы Алексея Майорова, настолько меняет внешность потрепанная кроличья шапка, очки в старомодной роговой оправе, с обмотанной лейкопластырем дужкой, и дешевая одежда, – не спеша вышли на улицу. Я тоже вырядилась в свое изгвазданное пальто, чтобы гармонировать с Лешкой. Выглядели мы, в общем, замечательно – ни дать, ни взять, два бывших интеллигентных человека, в простонародье бича, бредут за опохмелкой. Так мы и пошлепали со двора. Я настолько вошла в образ, что, заметив под скамейкой пустую бутылку, радостно заухала и рванула за добычей, но Лешка в последний момент ухватил меня за рукав.