Грехи отцов - Коултер Кэтрин

Бекке казалось, что теперь ее снова тянет под воду, навстречу ужасной смерти. Пока ей удалось выбраться, как тогда, в детстве. Только на этот раз она спаслась самостоятельно. Вот бы отныне ее жизнь стала спокойной, как величественный океан.

Бекка посмотрела налево – рыбацкие лодки входили в гавань. Как обычно летом, туристы вышли в море на бело-парусных яхтах, наслаждаясь последними минутами уходящего дня. Запах океана становился все более насыщенным, и Бекке это нравилось. Да, здесь ей будет хорошо.

Завтра придут устанавливать телефон. Она долго думала, стоит ли проводить телефон, и наконец решила, что все-таки это необходимо.

На следующее утро, в начале десятого, Тайлер появился снова, держа за руку маленького мальчика.

– Привет, Бекка. Это мой сын Сэм.

Его сын?

Бекка всмотрелась в серьезное маленькое личико. Совсем не похож на Тайлера! Приземистый, коренастый, черноволосый, с прекрасными голубыми глазами. Совсем как у нее! Кажется, мальчику не хотелось приходить сюда!

Она открыла дверь, затянутую противомоскитной сеткой, и отступила:

– Тайлер, Сэм, заходите!

Почему у мальчика такой недовольный вид? И смотрит он с подозрением. Что-то неладное с этим милым малышом! Может, это тот Сэм, о котором с восторгом рассказывала Рейчел Райан? Бекка улыбнулась ребенку, опустилась на колени и протянула руку:

– Я Бекка. Рада познакомиться с тобой, Сэм.

– Сэм, поздоровайся с Беккой, – немного раздраженно приказал Тайлер.

Почему?! На кого он сердится?

– Все в порядке, Тайлер, – поспешно заверила Бекка. – Сэм может делать все, что пожелает. В его возрасте я тоже была не слишком разговорчивой.

– Дело не в этом, – хмурясь, бросил Тайлер. Мальчик, по-прежнему неподвижный, молча смотрел на нее. Бекка улыбнулась еще шире:

– Хочешь лимонада, Сэм? Я делаю самый лучший лимонад по эту сторону Скалистых гор.

– Хочу, – мрачно пропищал ребенок. Хорошо, что она догадалась купить печенье. Даже необщительные маленькие дети обожают пирожные и печенье. Бекка усадила его за кухонный стол.

– У тебя есть тетя Рейчел?

– Рейчел, – повторил Сэм, расплываясь в улыбке. – Моя тетя Рейчел.

Больше он ничего не сказал, зато съел три печенья и запил их двумя стаканами лимонада. Потом вытер рукой рот. Настоящий сорванец! Но все же что-то тут не так. Почему он не разговаривает? И выглядит таким отрешенным, словно мысли его витают где-то далеко-далеко.

– Приходи еще, Сэм. Я специально для тебя куплю пирожных.

– Когда? – оживился Сэм.

– Завтра, – пообещала она. – Я все утро буду дома.

– А что ты делаешь днем? – поинтересовался Тайлер, беря сына за руку.

– Поеду в «Риптайд индепендент», спрошу, не нужны ли им репортеры.

– Значит, наверняка встретишься с Берни Бредстритом, ее владельцем. Этакий милый старикан, который успел надкусить едва ли не все здешние пироги. Ты, вне всяких сомнений, произведешь на него огромное впечатление. Эй, похоже, ты собираешься обосноваться здесь надолго!

– Вполне возможно.

– Что ж, постараюсь заглянуть попозже, пока Сэм будет на попечении своей тетки. Она ему не родная, просто хороший друг и часто приглядывает за ним.

Глава 5

Бекка провела щеткой по каштановым волосам, успевшим отрасти до плеч, собрала их в хвост и посмотрела на себя в зеркало. Она не носила подобных причесок с тринадцати лет. Тогда она не ведала, что такое зло…

Нет, не надо думать об этом.

Он не знает, где она. И не узнает – очки и подкрашенные брови сильно меняют внешность.

Бекка повернулась к маленькому переносному телевизору. Скоро выпуск новостей, и опять покажут ее фото, переснятое с водительских прав. На нем она совершенно не похожа на себя. Теперь, когда она постаралась преобразиться, жители Риптайда вряд ли ее узнают. Все, кроме Тайлера, конечно, но он ее не выдаст. Несомненно, после того как по Си-эн-эн снова передадут ее историю, придется сказать правду. Нужно было так поступить с самого начала, но она не могла себя заставить. Нет выхода. Выхода нет.

Тайлер не дал ей времени опомниться – он позвонил в дверь ровно через четверть часа после передачи.

– Ты мне лгала! – выпалил он с таким гневом, что Бекка отшатнулась.

– Прости, Тайлер, так уж вышло, вернее, мне пришлось солгать. Не стой на пороге. Теперь мне следует отдаться на твою милость и просить пощады.

Она рассказала ему обо всем и, к своему удивлению, испытала безмерное облегчение оттого, что наконец исповедалась кому-то.