Алиби - Браун Сандра

Накануне вечером Бобби приятно проводил время с ничего не подозревавшей вдовой из Денвера, которую он сумел в два счета разжалобить уже набившей ему оскоминой историей об умершей от рака жене. Старуха уже рыдала у него на плече, и ему оставалось только затащить ее в постель, чтобы украшавшие ее пальцы и уши крупные бриллианты, которые с самого начала привлекли к ней его внимание, сами упали к нему в руки, как перезрелые плоды. Бобби уже мысленно прикидывал, сколько месяцев роскошной жизни обеспечат ему эти камешки, как вдруг двое копов схватили его под руки и выволокли из ночного клуба на улицу. Снаружи они поставили его в раскоряку у патрульной машины, обыскали, зачитали права, и не успел Бобби опомниться, как у него на запястьях защелкнулись наручники.

Подобного поворота Бобби не ожидал. С ним обошлись как с обычным преступником, и Бобби некоторое время тешил себя надеждой, что это ошибка и что его приняли за кого-то другого. И лишь когда уголком глаза он заметил неподалеку эту патентованную дуру из Индианаполиса, которая, стоя у стены клуба, почему-то держала в руках свои лакированные туфли, Бобби понял, в чем дело.

— Шлюха чертова!.. — злобно пробормотал Бобби, отвечая собственным мыслям. В ту же секунду дверь комнаты для допросов неожиданно отворилась и внутрь вошел мужчина, чье лицо показалось Бобби смутно знакомым.

— Ты что-то сказал, Бобби? — спросил он.

Вошедший был не особенно высок ростом, но производил впечатление весьма внушительное. На нем был дорогой костюм-тройка, и пахло от него дорогим одеколоном, хотя Бобби никогда не одобрял чересчур приторных запахов. “Пижон”, — с ходу окрестил он вошедшего.

Тем временем мужчина обменялся рукопожатием с государственным защитником по фамилии Хайнц, который произвел на Бобби впечатление хронического неудачника и который пока дал ему единственный совет: молчать, пока они не выяснят, в каком направлении развиваются события. До сих пор он сидел, развалясь, за маленьким столиком и зевал, прикрывая рот рукой, однако появление неизвестного заставило адвоката выпрямиться и насторожиться.

Вошедший сел за стол напротив Бобби и, слегка улыбнувшись, представился:

— Меня зовут Роберт Смайлоу, я — старший детектив из управления полиции Чарлстона. Я здесь, чтобы сделать твою жизнь проще, Бобби.

Но Бобби ни на грош не доверял ни холодной улыбке, ни вкрадчивым интонациям, прозвучавшим в голосе детектива.

— Это правда? — нагло спросил он. — Тогда, может быть, вы начнете с того, что выслушаете мою версию происшедшего? Эта сука врет!..

— Ты хочешь сказать, что не насиловал мисс Элен Роджерс? От этих слов лицо Бобби окаменело, зато в животе что-то забурлило и заволновалось, так что он едва не заработал “медвежью болезнь”.

— Насиловал ее? Я?! Она такое сказала?!!

— Послушайте, детектив Смайлоу, — вмешался адвокат, — я и мой клиент были уверены, что его обвиняют в похищении у потерпевшей ее сумочки. В заявлении мисс Роджерс ничего не говорится об изнасиловании.

— Она сообщила это женщине-полицейскому, — хладнокровно объяснил Смайлоу. — Мисс Роджерс постеснялась обсуждать столь интимные подробности с полицейскими-мужчинами, которые задержали Бобби.

— Мне нужно поговорить с клиентом, — быстро сказал Хайнц. — Изнасилование — это серьезно, очень серьезно. Бобби, успевший оправиться от первоначального потрясения, посмотрел на адвоката с насмешкой.

— Нечего тут разговаривать, — заявил он. — Я не насиловал эту жирную корову. Мы все делали по обоюдному согласию. Смайлоу достал из папки листок бумаги с какими-то заметками.

— Вы познакомились в ночном клубе, — сказал он. — Согласно показаниям мисс Роджерс ты намеренно ее напоил.

— Действительно, мы выпили по паре коктейлей, — согласился Бобби. — И она действительно здорово наклюкалась, но я не заставлял ее пить. Она сама…

— Потом ты поднялся в ее номер и занимался с ней сексом. — Смайлоу оторвал взгляд от бумаги и бросил на Бобби быстрый взгляд. — Это правда?

В его взгляде скрывался вызов, и Бобби не удержался от соблазна ответить на него.

— Да, это правда. И ей так понравилось, что она просто визжала от восторга.

Хайнц нервно откашлялся.

— Мистер Тримбл, я советую вам ничего больше не говорить.

Как вам известно, все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

Бобби повернулся к нему:

— Ты серьезно думаешь, что я позволю какой-то там шлюхе обвинить меня в изнасиловании? Что я не буду защищаться?