Я так хочу! - Коллинз Джеки

— О, я постараюсь, — ответила Саммер, сияя.

Потом Норман вызвал два такси и отправил обеих по домам.

Сидя на заднем сиденье своей машины, Саммер думала о том, какое он чудо и как хорошо им могло бы быть вместе. Норман был кинозвездой, а значит, был богат. Он смог бы сделать так, чтобы отец больше не подошел к Саммер и на пушечный выстрел, а для нее это было главным.

Когда Саммер, доехав до дома в Малибу, на цыпочках кралась в свою спальню, она заметила Никки, которая спала на кушетке в гостиной. Стараясь не разбудить мать, Саммер поднялась к себе и, не раздеваясь, рухнула в постель.

Да, решила она, она может стать миссис Бартон. Это вполне бы ее устроило.

Лара проснулась первой и сразу потянулась к Джоуи, который спал, разметавшись на кровати. Джоуи что-то пробормотал во сне, и Лара уткнулась лицом в его шею, с наслаждением вдыхая его соблазнительный мужской запах.

Боже! Она действительно любила его!

Джоуи приоткрыл один глаз.

— В чем дело? — пробормотал он сонно. — Где-нибудь пожар?

— Пожар? — переспросила Лара.

— Да… Я однажды чуть не сгорел…

— Когда?

— Давно… в отеле.

— Но ты спасся?

— Да вроде бы…

— Мне повезло.

— Да, тебе повезло.

Они оба начали хохотать, потом Джоуи протянул руки, и Лара благодарно скользнула в его объятия.

— Откуда ты взялся, Джоуи? — ласково спросила она, осторожно гладя его по груди. — Я хочу сказать… ведь я о тебе ничего не знаю.

— Из Флориды, — небрежно ответил он. — Родители умерли, а никаких других родственников у меня не оказалось. А ты?

— Я со Среднего Запада, — ответила Лара, стремясь открыть ему не больше, чем он ей. — Родители умерли. Родственников у меня тоже нет.

— Да мы с тобой и впрямь два сапога пара! — воскликнул Джоуи.

Лара теснее прижалась к нему.

— Джоуи?..

— Что?

— Давай заниматься любовью. Дикой, неистовой, страстной любовью!

— Сейчас? — переспросил Джоуи, удивленный ее неожиданным предложением.

— Нет, через неделю! — тут же съязвила Лара.

— Ладно, маньячка, — рассмеялся Джоуи. — Только сначала ты должна меня настроить. Мужчина, как известно, все равно что скрипка, которую нужно сперва настроить, и только потом играть…

— Нет проблем, — откликнулась Лара, раздумывая о том, что только с ним она чувствует себя совершенно естественно и свободно.

— Знаешь что, — сказал он неожиданно. — Давай притворимся, будто ты — горничная.

— Джоуи!..

— А-а, наша звезда не в настроении! Или эта роль для тебя мелка?

— Но я никогда…

— Никогда — что? — спросил он и, протянув руки к ее грудям, сильно ущипнул за соски.

Лара негромко вскрикнула от удовольствия.

— Я никогда не увлекалась… фантазиями, — сказала она смущенно. — Ну, когда каждый партнер играет какую-нибудь роль. Ричарду это было не нужно, а я…

— Сколько у тебя было мужчин? — с любопытством спросил Джоуи. — И кто был твоим первым мужчиной? Ричард?

— А сколько у тебя было женщин? — ответила она вопросом на вопрос.

— Сейчас посчитаем… — Джоуи притворился, будто пытается что-то вспомнить. — Если это тебя так интересует, Лара, то твой порядковый номер — тысяча первый.

— Ха! — воскликнула Лара, садясь в постели и скрещивая руки на груди. — Ты мне льстишь. Я думаю, на самом деле мой номер — сто тысяч первый. Женщины любят тебя, Джоуи. Я же вижу — они буквально не сводят с тебя глаз.

— Можно подумать, что мужчины не смотрят на тебя, — отозвался Джоуи, поудобнее устраиваясь на подушке.

— Это не одно и то же.

— Знаешь что, Лара? Для меня в мире существуешь только ты.

— Правда? — шепотом спросила Лара, у которой вдруг перехватило дыхание.

— Угу. В моей жизни не было ничего хорошего, и вот я встретил тебя…

— И что?

— И это было самое лучшее, что только могло со мной случиться, — серьезно сказал он и, взяв ее за плечи, притянул к себе.

В следующую секунду он поцеловал ее так крепко, что Лара испугалась, как бы у нее не остались синяки на губах.

Но ее испуг быстро прошел. На самом деле ей было все равно. Когда она была с ним, она забывала обо всем на свете — о. работе, карьере, съемках. Джоуи был единственным. Он был ее жизнью, ее любовью, и Лара готова была пожертвовать ради него всем, что она имела.

Никки проснулась с первыми лучами солнца. Чувствовала она себя отвратительно. Голова буквально раскалывалась от боли, а во рту словно эскадрон ночевал… Эскадрон кошек, хотелось уточнить Никки, но она не решилась — ей и так было тошно.