Алиби - Браун Сандра

Существовало и еще одно, куда более важное, чем первые два, обстоятельство, которое подталкивало Хэммонда к решительным действиям. Жизни Юджин угрожала серьезная опасность. Кто-то узнал, что вчера утром ее дом подвергся обыску, а уже вечером на нее напал вооруженный бандит, который знал Юджин по имени. И это не могло быть простым совпадением. Убийцу, скорее всего, нанял настоящий преступник, который боялся, что Юджин могла что-то видеть, и пытался заставить ее замолчать. Кроме того, неизвестный злоумышленник, вероятно, рассчитывал, что с ее смертью прекратится и следствие по делу Петтиджона. Но поскольку его попытка провалилась, можно было ожидать еще одного покушения.

Смайлоу и компания сосредоточили на Юджин все свое внимание, предоставив ему самому разыскивать другого подозреваемого.

Хэммонд заперся в своем кабинете, разложив на столе документы, которые передал ему Смайлоу. Он попытался мысленно дистанцироваться отдела и в первую очередь — от собственного интереса, сосредоточившись на одних только фактах.

Кто мог желать смерти Петтиджону — таков был первый вопрос, который он себе задал. Может быть, конкуренты? Партнеры по его темным делишкам, которых он когда-то обошел на повороте?

Очень может быть, но согласно отчету Смайлоу все они были допрошены и у каждого оказалось довольно убедительное алиби. Даже Престон Кросс не был исключением — алиби своего отца Хэммонд проверил особенно тщательно.

А что, если Петтиджона убила все-таки его собственная жена?

Тоже не исключено, но, зная ее, Хэммонд считал, что Дэви не стала бы делать из этого секрета. Это было совсем не в ее характере: скорей бы уж она объявила об этом во всеуслышание да еще заявила, что так этому сукину сыну и надо!

Кто еще мог быть заинтересован в смерти Петтиджона?

Полагаясь на свою способность к логическому мышлению, Хэммонд снова перебрал и рассортировал в уме полученную от Смайлоу информацию, добавив к ней факты, о которых детективу не было ничего известно.

Во-первых, Хэммонд сам встречался с Лютом Петтиджоном незадолго до его смерти.

Во-вторых, на переданной ему Дэви страничке из блокнота Петтиджона были написаны время и дата, из чего следовало, что в субботу он ждал к себе кого-то еще.

В-третьих, Лют Петтиджон был объектом тайного расследования, инициированного генеральным прокурором штата.

Взятые по отдельности, эти три факта ничем не могли ему помочь, но вместе они неожиданно озадачили Хэммонда и заставили задавать себе все новые вопросы, не имевшие к тому же отношения к его желанию доказать невиновность Юджин. Он был обязан задать их, даже если бы не был влюблен в нее, если, конечно, не хотел осудить невиновного, чтобы закрыть дело.

Теперь, имея в виду эти три факта, Хэммонд постарался припомнить все, даже случайные разговоры, которые он вел со Смайлоу, Стефи, с отцом, прокурором Мейсоном и Лореттой. При этом он намеренно вывел Юджин за скобки, как если бы ее вовсе не существовало. Это было необходимо, чтобы в полной мере оценить каждую фразу, слово, интонацию, взгляд.

Совершенно внезапно он вспомнил свою собственную фразу, брошенную им в разговоре со Смайлоу. “Это же самый распространенный калибр полицейского и гражданского оружия! — сказал тогда Хэммонд. — В одном только Чарлстоне сотни и сотни таких револьверов, даже если не считать полицейского склада вещественных доказательств. Там их тоже полным-полно”.

Неужели он не ошибся?!

Хэммонд даже подскочил на месте, испытав прилив энергии и желание бороться. Его карьера, его жизнь, душевное спокойствие и самоуважение — все зависело теперь от того, сумеет ли он снять с Юджин бремя вины, восстановить ее репутацию и доказать правильность своего сумасшедшего предположения.

Охваченный нетерпением, Хэммонд бросил взгляд на настольные часы. Было еще относительно рано, и если он поспешит, то, пожалуй, успеет начать свое собственное расследование. Вот только куда оно приведет?

Либо к окончательной гибели, либо к настоящему преступнику. Третьего не дано.

Торопясь, Хэммонд сгреб со стола документы и, затолкав их в кейс, быстро вышел из кабинета.

На улице было настоящее пекло. Казалось, еще немного, и асфальт просто потечет, как масло. Спастись от палящих солнечных лучей можно было только в машине, где стоял мощный японский кондиционер, но едва Хэммонд шагнул за порог здания, как кто-то окликнул его: