Та, которой не стало - Браун Сандра

– Ничего нет, – сказала она. – Кроме того, у меня не одна сумочка, а Джем не мог знать, какой из них я пользуюсь чаше всего. Словом, если он хотел постоянно наблюдать за мной, то сумочка – не самое удачное место.

– Подумай как следует, – не отступал Харт, – что еще ты постоянно носишь с собой? В любой сумочке? Может быть, зажигалку, сотовый телефон…

– Сотовый телефон, – подтвердила она.

– Тогда ради нашей же безопасности его придется выбросить. Что еще?

Мелина снова задумалась. Ее телефонная книжка была очень тонкой, и в ней не было ни кармашков, ни секретных отделений, в которые можно было что-то спрятать. Телефонная книжка лежала в очечнике вместе с темными очками, которыми она пользовалась, когда водила машину. Очки не вызвали ее подозрений, однако на всякий случай она тщательно осмотрела их.

– Конечно, Джем был настоящей крысой, – сказала она с сомнением, – но он все-таки не Джеймс Бонд! Он не мог…

– Ищи! – упрямо перебил ее Харт. – Передатчик где-то здесь.

Она открыла серебряную коробочку, которая принадлежала еще ее матери. Внутри лежала иголка, кусок картонки с намотанной на нее ниткой и две таблетки аспирина.

– Я постоянно ношу ее с собой, но она сделана целиком из кованого серебра – даже подкладки нет, а замок совсем простенький.

Харт заглянул в коробочку.

– Раздави таблетки, – распорядился он. Она послушно бросила аспирин на пол, растерла ногой в пыль и… и они лишились двух совершенно обычных пилюль. – А как насчет пудры? – спросил Харт.

Она открыла пудреницу и проверила пуховку. Убедившись, что внутрь ничего не вшито, она покачала головой.

– Ничего нет, разве что за зеркальцем…

– Так чего же ты ждешь?

– Ничего… – Она раздавила зеркальце каблуком и вытряхнула разбитое стекло на пол. – С тебя десять пятьдесят за новую пудреницу.

– Она со сменным блоком?

Мелина выковыряла из гнезда прессованную пудру.

– Ничего.

– А где твои ключи? Может быть, в брелоке…

– Ключи остались в машине.

– Хорошо. Заколка для волос?

– Никогда не пользуюсь.

– Гигиенические тампоны?

– Остались дома.

– Помада?

Помады у нее с собой было две. Обе оказались новенькими, она еще ни разу ими не пользовалась. На всякий случай она все же распечатала их и заглянула под колпачки. Безрезультатно.

– А ручка?

– Вот ручку я с собой не ношу. Из-за этого меня на работе прозвали Попрошайкой. Постоянно приходится клянчить у кого-то ручку или карандаш, если нужно что-то записать.

Харт немного подумал:

– Хорошо. Скажи, что есть у тебя в сумочке такого, с чем бы тебе было жалко расстаться?

– Только со шкатулкой – она мамина. Все остальное – чепуха. Даже записная книжка. Все эти телефоны и адреса есть у меня в компьютере.

– Тогда, как только мы приземлимся для дозаправки…

– …Я выброшу все, включая сотовый телефон.

Харт кивнул.

– И если даже после этого они смогут следить за нами, значит, мы имеем дело с чем-то очень-очень серьезным.

– С чем, например? – с тревогой спросила она.

– Если б я знал! – вздохнул Харт.

– Мелина!..

– Ум-м…

Что-то надавило ей на бедро. Прикосновение было теплым и таким приятным, что она невольно потянулась к бедру рукой, чтобы продлить это ощущение.

– Проснись, мы почти на месте!

Она неохотно открыла глаза, и Харт убрал руку, сдавливавшую ей ногу чуть выше колена. Выпрямившись, она с наслаждением потянулась и несколько раз моргнула, прогоняя остатки сна.

Сколько времени прошло с тех пор, как они приземлялись для дозаправки где-то на границе штата Техас, она понятия не имела. Ей запомнилось только, что было совсем темно и дул пронизывающий, холодный ветер. Харт настоял, чтобы она накинула его кожанку, но даже в ней холод пробирал до костей. Пока они шли через летное поле к полуразваленному терминалу, по сравнению с которым жестяной ангар Пакса Ройстона казался настоящим дворцом, она совсем закоченела.

Внутри было ненамного теплее. Они по очереди воспользовались туалетом и выбросили в мусорный бак ее сумочку вместе со всем содержимым и сотовым телефоном. Себе Мелина оставила только серебряную шкатулку, кредитные карточки и деньга.

Потом был взлет. Что было дальше, она не помнила, так как заснула почти сразу, откинувшись на спинку кресла и накрывшись его курткой.

– Сколько я спала? – спросила она, позевывая.