Голубая луна - Ховард Линда

Нет, наркодельцам тут делать нечего, они выбирают места, где не привлекут к себе внимания. И все же, кто приезжает сюда и почему?

Джексон подошел к Лоуэлу и Элвину.

— Этим пирсом, оказывается, часто пользуются, верно?

Да, верно, — согласился Лоуэл.

— Почему?

К его удивлению, мужчины явно смутились. Лоуэл откашлялся.

Я так понимаю, люди ездят к Лайле.

— К мисс Джонс? — уточнил Джексон, желая удостовериться, что в округе нет другой Лайлы.

Лоуэл кивнул.

Оглядывая поляну, Джексон сказал:

— Судя по следам шин, у нее бывает куча народу. — Он попытался представить нескончаемый поток посетителей в уединенный домик Лайлы, но не смог.

— Довольно много, — снова согласился Лоуэл. — В основном женщины. — Он откашлялся. — Да. Ну и мужчины тоже… ,

— Зачем? — Самые дикие мысли пронеслись у него в голове. Марихуана? Трудно представить, чта Лайла выращивает коноплю, хотя, конечно, место уединенное. Аборты? Но женщинам больше не надо искать для этого повивальных бабок. Ничего незаконного, иначе его помощники знали бы, что происходит. Оставалось предположить самое невероятное, во что ему верить не хотелось.

— Только не говорите мне, что она колдунья.

— Да ничего подобного! — быстро сказал Элвин. — Она вроде как целительница, какие были в старину. Знаете, она ставит припарки и лечит травами.

Припарки, травы. Целительница. Ну конечно! Настолько очевидно, что Джексон удивился, как он сразу не догадался. Он почувствовал облегчение. У него разыгралось воображение, и он напридумывал бог знает чего. Он только что обрел женщину своей мечты, она запала ему в душу, и было бы непереносимо узнать, что она замешана в чем-то нехорошем. Он не знал, как сложатся его отношения с Лайлой, что она сама думает о нем, но совсем не хотел с ней расставаться.

— Она тем самым зарабатывает себе на жизнь, — продолжал Лоуэл. — У нее покупают целебные травы, отвары. Многие обращаются к ней, а не к докторам, потому что она сразу может сказать, что болит.

Ему захотелось рассмеяться. Но вместо этого он забрал бронежилет и ружье из лодки и сказал:

Ну, пошли к Тэниелу Варгасу. Даже если мы вернем лодки и Джерри Уоткинс не выставит против него обвинение, я хочу засадить этого ублюдка за решетку.

Глава 8

Тэниела Варгаса нигде не было. Джексон понял, что тот решил отсидеться, пока не уляжется суматоха. Поскольку в округе все еще хватало дел, связанных с обрывом электропроводов в Пайн-Флэтс, а также с расчисткой дорог после бури, Джексон не мог организовать его поиски.

Больше всего на свете ему хотелось вернуться в дом Лайлы, но в тот день это было невозможно. Кроме последствий бури, все еще продолжались сумасшествия голубой луны.

До дома Джексон добрался лишь в полночь, усталый, разбитый и разочарованный. Он хотел Лайлу. Ему нужны были ее простота и спокойствие, тишина ее дома, которая так отличалась от его сумасшедшей жизни. Они провели вместе так мало времени, что он не знал, будут ли они встречаться и дальше, не объяснялось ли их сближение не столько взаимной симпатией, сколько обстоятельствами. Но он был ее первым мужчиной, ее единственным мужчиной.

Лайла не походила на тех женщин, которые пользовались случаем завести интрижку. Для нее любовь значила очень многое. И для него тоже. Связь с Лайлой отличалась от его прежних романов.

Лайла была особенной: честной, остроумной, немного ироничной и страстной. А также до ужаса сексуальной. Он вспомнил ее загорелое стройное тело и копну вьющихся волос, в которые так и хотелось запустить руки.

Она смело пошла ему навстречу, отвечала на его ласки, получая удовольствие от того, что он делал и что делала она. Он не представлял, что их страсть, такая неискушенная, может когда-нибудь притупиться.

Джексон жил в старом доме с высокими потолками и изноношенными трубами, который до сих пор его полностью устраивал.

Но сейчас дом казался… пустым и еще… шумным. Он раньше не понимал, сколько звуков издают холодильник и обогреватель. Работавший кондиционер заглушал ночное пение сверчков и птиц.

Он хотел Лайлу.

Он принял холодный душ, забрался в большую холодную пустую кровать и не мог заснуть; руки и ноги болели, глаза щипало от усталости и воспоминаний о первой близости с Лайлой. Он застонал от желания и постарался отогнать эти мысли. Но в памяти опять всплыли ее груди и то, как она трепетала в его руках.