Ореол смерти («Последняя жертва») - Робертс Нора

— И?..

— Стерла запись. Я знаю только время.

— Она стерла запись… — пробормотала Ева и принялась ходить взад-вперед по комнате. — Зачем? Запись у нее работала автоматически, это обязательно для людей ее профессии. Но именно эту она стерла, потому что не хотела, чтобы стало известно, кто звонил и почему… — Она обернулась к Фини. — Ты уверен, что это было сделано до того, как кассета попала к нам в руки?

Фини обиженно посмотрел на нее.

— Даллас! — сказал он с укоризной. — Неужели ты думаешь, что я не способен различать такие вещи?

— Ну извини. Итак, перед выходом она стерла запись. Значит, она лично ничего не боялась, скорее всего, хотела защитить кого-то еще. Если бы это было связано с делом, которое она вела, то запись осталась бы. Наверняка.

— Я тоже так думаю.

— Но дела ее мы все-таки проверим. — Даже не глядя на Фини, она знала, что он в ужасе закатил глаза. — Дай-ка сообразить. Из ратуши она ушла в девятнадцать двадцать шесть. Это отмечено камерами слежения, а кроме того, ее видели несколько человек. Перед уходом она заглянула в дамскую комнату, привела себя в порядок, поболтала с коллегой. Коллега сказала, что настроение у нее было спокойное: в тот день в суде все складывалось удачно.

— Да, по делу Флуэнтеса она все подготовила. Ее смерть ничего не могла изменить.

— Не исключено, что он считал иначе. Надо будет проверить. Сюда Тауэрс не возвращалась. У нее было мало времени, и она сразу отправилась в ресторан, где ее ждал Хэммет. Я там была. Его показания совпадают с показаниями метрдотеля и официантов.

— Ты трудолюбива как пчелка.

— Время дорого. Метрдотель вызвал им такси, «Рапид». Они сели в него в двадцать один сорок восемь. Начинался дождь.

Ева мысленно представила себе, как эта милая пара едет в такси, они о чем-то болтают, может быть, держатся за руки. На Сесили, по показаниям официанта, было красное платье и такой же пиджак. Еще одно доказательство того, что домой она не возвращалась, поскольку не переоделась после суда.

— Сначала такси заехало к ней, — продолжила Ева. — Сесили сказала Хэммету, чтобы он не выходил, а то вымокнет. Она, смеясь, добежала до дома, послала ему воздушный поцелуй.

— В отчете написано, что они были близки.

— Он любил ее. Это не значит, что он ее не убивал, но он ее любил. Они не жили вместе, но Хэммет сказал мне, что такое положение вещей устраивало их обоих. — Ева пожала плечами, — В любом случае, если он решил обеспечить себе алиби, то атмосферу создал весьма романтическую. Мне это, правда, кажется маловероятным, но рано делать выводы. Итак, она поднялась к себе и, наверное, сразу прошла в спальню — переодеться: платье ее намокло от дождя.

Ева повела Фини тем же маршрутом. Просторная спальня была выдержана в пастельных тонах. Жалюзи на окнах гардеробной не пропускали солнечного света. Ева зажгла люстру, нажала на кнопку, и панель в стене отъехала в сторону.

— Здесь она повесила костюм, — Ева показала на красное платье и пиджак, — сняла туфли и, очевидно, надела халат.

Ева подошла к кровати. Покрывало на ней было смято.

— Думаю, легла она не сразу: в гостиной на столике стоит пустая чашка; может быть, она решила посмотреть «Новости» и выпить чаю перед сном. Потом ей захотелось отдохнуть. Было еще не поздно, и она прилегла поверх покрывала. Может быть, вспоминала, что произошло за день, думала о завтрашнем выступлении в суде или о свадьбе дочери… И тут раздался звонок. Кто это был и что ей сказали, мы не знаем. Но она сразу начинает собираться. Стирает запись разговора, одевается. Она хочет выглядеть уверенной в себе женщиной и костюм подбирает соответствующий. Такси не вызывает, чтобы не оставлять следов, решает воспользоваться подземкой.

Ева прошла в холл, открыла встроенный шкаф. Там висели куртки, плащи — один из них мужской, скорее всего принадлежал Хэммету — и множество зонтиков разных цветов.

— Идет дождь, и она выбирает зонтик под цвет костюма, продолжая думать о предстоящей встрече. Денег с собой не берет, значит, это не вымогательство. Она никому не звонит, потому что хочет разобраться сама. Но когда она приходит в «Пять лун», оказывается, что никто ее не ждет. Она проводит там около часа и в начале второго выходит на улицу, под дождь. Открывает зонтик, направляется к подземке. Наверняка злая, как черт.

— Да уж, прождать час впустую. — Фини засунул в рот орешек. — Думаю, она была зла как сто чертей!