Танцы с огнем - Робертс Нора

— Ты сама не промах. И больше не злишься и не хандришь. В том самолете был твой отец?

— Да. С чего ты взял, что я злилась и хандрила?

— Прочитал по твоему лицу. Я давно его изучаю и могу определить настроение.

— Я, пожалуй, пойду в спортзал.

— Только сначала еще потяни бицепсы.

Ее снова охватило раздражение.

— Ты что, в тренеры записался?

— Нет смысла злиться на меня из-за того, что я заметил твою злость.

— Может, и нет смысла, но я злюсь. — Ро продолжила упражнения на растяжку.

— Как я слышал, у тебя есть причина.

Ро смерила его ледяным взглядом. Галл как будто и не заметил. Спокойно открыл свою спортивную сумку, стоявшую на траве у дорожки, достал бутылку воды.

— Если коротко, брат Мэтта и белокурая повариха катались по простыням большую часть прошлого сезона. Еще раньше вышеупомянутая повариха самозабвенно каталась по многим другим простыням.

— Мистер Всезнайка.

— Я просто пытаюсь вежливо сказать, что она трахалась часто, умело и неразборчиво.

— Как ловко сформулировано!

— Меня хорошо воспитали. Да и Джим старался никого не обидеть.

— В самую точку.

— Однако где-то в процессе траханья повариха решила, что влюблена в Джима. Так мне сказала Линн, которая узнала это от блондинки… и блондинка разбила кучу мужских сердец, сосредоточив свои умения исключительно на Джиме и закрыв глаза и уши на отсутствие взаимности.

— Ты мог бы наваять роман.

— Эта мысль приходила мне в голову. В общем, к концу того длинного жаркого лета повариха забеременела. Ходят слухи, что, поскольку прежде она успешно избегала осложнений, забеременела она преднамеренно.

— Весьма вероятно. — Ро и сама так думала, отчего переживала еще сильнее.

— Печально, — сказал Галл. — Повариха заявила, что поделилась новостью с Джимом, и он обалдел от радости. Я что-то сомневаюсь, хотя с парнем знаком не был. Парочка сразу начала строить планы на свадьбу, что кажется мне еще более сомнительным. Затем история становится печальнее. Джим погиб при прыжке, как показало расследование, из-за собственной ошибки. Однако повариха обвинила его напарницу, то есть тебя, и попыталась заколоть тебя кухонным ножом.

— Не совсем так, — возразила Роуан, удивляясь, какого черта она защищает сдвинутую Долли. — Она только взялась за нож, как Марг его выхватила.

— Молодец Марг. Горе принимает разные формы, часто извращенные и уродливые. Но было глупо за ошибку Джима винить тебя или любого из тех, кто тогда прыгал. Продолжать винить тебя глупо и подло, и саморазрушительно.

Ро не хотелось этого отрицать. Зачем? Однако под терпеливым взглядом Галла, слушая его спокойный голос, она поняла, что деваться ей некуда.

— Откуда ты знаешь, что она все еще винит меня?

Делая глоток из горлышка, Галл запрокинул голову, и солнечный луч заискрился в его каштановых волосах.

— После всех обвинений она сбежала и нашла утешение в религии. Так, во всяком случае, она говорит и, может быть, даже в это верит. Однако она сообщила о ребенке скорбящим родственникам отца, только когда вернулась на базу. Где раньше были ее сочувствие и вера? Поэтому обращение к Богу я считаю чушью собачьей.

— Все так. — Ро закруглила бы этот разговор, если бы Галл не изложил все просто и ясно, и точно так, как она и сама думала. — Ты здорово все объяснил.

— Я еще не закончил. Ты находишь повариху, беседуешь с ней тет-а-тет, хотя должен заметить, что сохранить здесь тайну практически невозможно. Во время не такого уж личного разговора повариха заводится, оскорбляет тебя, обвиняет и в бешенстве убегает. Из чего я делаю вывод: обретение веры не подразумевает прощения, милосердия и здравого смысла.

— Как ты все это узнал? Все, все.

— Умею слушать. Если тебе интересно, общественное мнение на базе сводится к следующему: у Долли ребенок Джима и, следовательно, эта крошка — племянница Мэтта, поэтому без поддержки она не останется. Вообще-то, Картежник уже собирает пожертвования в фонд обучения ребенка на фамилию Джима.

— Да, — откликнулась Роуан. — Это в его духе. Он так устроен.

— Все сошлись на том, что если Долли будет доставать тебя или болтать о тебе гадости, ее предупредят. Если она не угомонится, мы выкладываем все ММ, и прощай, Долли. Твое мнение не учитывается.

— Я…

— Не учитывается, и точка. Никто не желает отнимать у нее работу, но и лишние неприятности никому не нужны. Поэтому, если она не угомонится, ее уволят. Даже если ты не согласна, ты в абсолютном меньшинстве. С тем же успехом можешь перестать злиться и хандрить.

— Наверное, я не согласна потому, что дело во мне. Если бы на моем месте был кто-то другой, то не возражала бы.

— Я понимаю.

— Кроме всего прочего, я просто не хочу это обсуждать. Моя мама умерла, когда мне было двенадцать.

— Страшный удар для ребенка.

— Родители не жили вместе и… нет, об этом я не хочу говорить. Меня воспитал папа, а в пожарные сезоны большую часть забот взваливали на себя его родители. Просто я понимаю, как нелегко растить ребенка в одиночку, даже если кто-то и помогает. Я бы не хотела осложнять ее жизнь.

— Роуан, судьба ей уже улыбнулась — она получила работу. А дальше все зависит от нее.

Разговаривая, они дошли до дверей спортзала.

— Собираешься поиграть с тяжестями?

— Да. Одолжишь? — Ро похлопала по его плееру. — Интересно, что ты слушаешь.

Галл снял и протянул ей плеер.

— Держи, но имей в виду: тренировка без музыки — огромная жертва с моей стороны. Вспомни о ней, когда задумаешься, спать ли со мной.

— Этот момент будет решающим.

— Хорошо. Итак… Что там сейчас гремит?

Рассмеявшись, Роуан первой вошла в спортзал.

Закончив ежедневную тренировку, Ро приняла душ и снова взяла курс на кухню, чтобы подзарядиться углеводами.

За большим столом завтракали Стовик и Картежник. Стовик уплетал яичницу с беконом и галеты, Картежник — в перерывах между приличными порциями оладий, исчезавших у него во рту, — обзывал страдальца симулянтом. Галл бродил вдоль буфетной стойки, составляя себе завтрак.

Роуан схватила тарелку, кинула на нее оладью, сверху положила два ломтика бекона, накрыла еще одной оладьей, добавила еще два ломтика бекона, сверху третью оладью и все это щедро посыпала ягодами.

— Как ты это называешь? — поинтересовался Галл.

— Мое. — Роуан отошла с тарелкой к столу, села на стул. — Какое сегодня слово, Карт?

— Плюмбаго.

— Хорошее слово. Похоже на старческую болезнь, но это цветок, верно?