Населенный смертью - Робертс Нора

— Ваша мать знает, что она дочь Бобби Брэй?

Худое, уставшее лицо женщины стало пустым. Но все было понятно по ее глазам, ясным как стекло.

— Что вы сказали?

— Она знает это и, следовательно, вы тоже знаете.

— Я не хочу, чтобы мою мать беспокоили ни репортеры, ни полиция.

— Я не собираюсь беспокоить вашу мать. Скажите мне, когда и как она узнала, что приходится Бобби Брэй дочерью, а не сестрой?

— Я не знаю. — Мисс Сойер провела руками по лицу. — Она не в себе уже давно, очень давно. Даже когда я была ребенком… — Она опустила руки и сейчас выглядела не просто уставшей. Она выглядела больной. — Лейтенант, это так необходимо?

— У меня два убийства. И обе жертвы — ваши родственники. Расскажите мне, что вам известно.

— Я не считаю семью Хопкинсов своими родственниками. Да и с чего мне думать иначе? Мне жаль, что этот мужчина был убит, потому что теперь нужно вспоминать все это. Я всегда была достаточно осторожной, чтобы отделять себя и свою семью от феномена Бобби. Можете это проверить. Я никогда не давала интервью, никогда не соглашалась на него, да и сама не напрашивалась.

— Почему? Это ведь золотая жила, насколько я могу судить.

— Потому что я хотела быть нормальной. Мне дано такое право, так же, как и моим детям. Моя мать всегда была слабой. Очень хрупкой, как физически, так и морально. Я не такая, и я сделала все, чтобы меня и моих близких не засосало в этот водоворот. Если вдруг всплывет, что я внучка Бобби, а не внучатая племянница, то они спустят на меня всех собак.

— Я не могу обещать, что это не просочиться в прессу, но я могу заверить вас, что я не буду давать интервью на эту тему во время расследования. Я не буду называть вашего имени или имен ваших родных.

— Хорошо, — уныло сказала Сойер. — Они и так не замешаны.

— В таком случае вам не составит проблем ответить на несколько вопросов. Как ваша мать узнала о своем происхождении?

— Она сказала мне, моему брату и мне, что нашла письма, которые написала Бобби. Мать Бобби сохранила их. В письмах она спрашивала, как поживает её ребенок, называла мать по имени. Она называла её “моя Сиренити”, словно она была состоянием умственного здоровья^[7] , а не ребенком, которому нужна мать.

Горечь в её словах подсказала Еве, что она разговаривала явно не с одной из поклонниц Бобби Брэй.

— Писала, что ей жаль, что она опять во все это втянулась. Моя мать обвиняла Бобби в безответственности, говорила, что она обещала лечь в реабилитационную клинику, что собиралась уйти от Хопа, бросить сцену. Она собиралась очиститься и вернуться к своей дочери. Но, конечно, этого не произошло. Моя мать была уверена, что её убил сам Хоп или нанял кого-нибудь для этого.

— А что вы думаете?

— Всякое может быть, — неуверенно проговорила она. — Может, она уехала на Бимини, чтобы продавать ракушки на морском берегу. А может, вернулась в Сан-Франциско и сбросилась в пролив с “Золотых ворот”^[8]. Я не знаю, да и на самом деле мне все равно.

Сойер тяжело вздохнула и закрыла ладонями глаза.

— Она никогда не была, да и сейчас не является, частью моего мира. Но она была едва ли не всем миром для моей матери. Мама уверяла меня, что ей является дух Бобби, что она разговаривает с ней. Думаю, эта навязчивая идея и была одной из причин, почему у нее были такие серьезные эмоциональные и умственные проблемы с тех пор как я её помню. А когда во время Городских войн погиб мой брат, то она стала совсем плоха. Он был её любимцем.

— У вас остались письма?

— Нет. Человек Хопкинса выследил мою мать. Я тогда была в колледже, мой брат за границей, и это было, дай Бог памяти, почти 30 лет назад. Он вытянул у матери почти все, что принадлежало Бобби или было с ней связано. Оригинальные записи, письма, дневники, фотографии. Он сказал, что собирается открыть что-то вроде музея в Калифорнии. Но из этого так ничего и не вышло. Когда мой брат вернулся домой и узнал об этом, то ужасно разозлился. Он и моя мать сильно поругались тогда, а потом так и не успели помириться. А сейчас он мертв, да и она вероятно уже скоро покинет этот мир. Я не хочу быть наследницей Бобби Брэй. Я просто хочу жить своей жизнью.

Ева закончила разговор и откинулась на спинку стула. Она была уверена, что письма были именно тем, что хотел получить убийца.

Вместе с Пибоди Ева отправилась в апартаменты Хопкинса для еще одного тщательного осмотра.