Миллион за выстрел - Джоансен Айрис

— Гомез?

— Он разбил лагерь в горах. — Гален поднимался по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. — Я проверил все близлежащие гостиницы, а потом рыскал по окрестностям и наткнулся на него. Ничего себе сюрприз? Где Форбз?

— Вторая дверь направо.

— А Доминик?

— С Барри.

— Выведи их из дома, и спрячьтесь в винограднике. Не обращайся ни к кому из агентов Форбза. Прячься и от них тоже. Не уверен, что никто, кроме Карбонари, не продался. Сидите прямо за первым холмом и ждите меня.

— Что ты собираешься делать?

Но он уже скрылся в комнате Форбза.

Она не пошла за ним. Ей надо увести Барри и Доминика из дома.

— Я пообещал ей, что они будут в безопасности, — мрачно сказал Форбз.

— Так и будет, если мы все уберемся до появления Гомеза.

— Я проверял Карбонари. Мне казалось, что он лучший из всех. Что ты делаешь, черт побери?

Гален поджигал шторы.

— Нам нужно их отвлечь. Сделай то же самое в кухне. Я хочу, чтобы этот дом горел ярким пламенем.

— Зачем?

— Ты хотел бы встретиться с Чавезом, который будет уверен, что его сын сгорел? Гомез должен будет убедиться, что Барри тут нет. Потеряет много времени. — Он выглянул в окно. — Вон они едут. Примерно в трех милях отсюда. Шевелись, Форбз.

— Горит, мама, — прошептал Барри, не сводя глаз с гасиенды. — Дом горит.

— Ш-ш-ш, я позже все объясню, детка. А пока сиди тихо. Ладно?

Где же Гален?

Она ждет еще несколько минут, а потом надо двигаться к дороге.

Нет, только не к дороге. Она отсюда видела светящиеся фары приближающейся машины.

Гомез.

— Пошли, Форбз. — Гален повернулся к двери. — Пора уносить ноги.

— Я не могу бросить своих агентов. Может быть, они ранены. — Он сунул телефон в карман. — Я позвоню в Сан-Франциско, попрошу подмоги. Нет, они точно не успеют вовремя. Я должен помочь своим людям.

— Послушай, почему они не примчались сюда, заметив пожар?

— Так горит всего несколько минут. Не может быть, чтобы их всех купил Чавез. Никогда не поверю.

— Я этого и не говорю. Но еще один вполне мог продаться, а очень легко устроить сюрприз, если остальные — те, кто работал с ним бок о бок каждый день, — ни о чем не подозревают.

— Я понимаю.

— Тогда давай убираться отсюда ко всем чертям. Или ты хочешь, чтобы этот сукин сын схватил Елену и ребенка?

Форбз пошел к черному ходу.

— Ты прав. Идем.

— Прекрасно. Мы пройдем вдоль дома и свернем к винограднику.

Валил черный дым. Гален оглядывал все вокруг слезящимися от дыма глазами.

Машины подъехали ближе, но сколько-то времени у них еще было.

— Если я не приду через несколько минут, увози отсюда Елену, — сказал Форбз.

Гален повернулся и увидел, что Форбз остановился на углу дома. Будь оно все проклято!

— Не будь идиотом! — закричал он.

— Дым меня прикроет, я ведь точно знаю, где находятся мои люди. Я не оставлю их Гомезу. Я за них отвечаю.

— Ты должен остаться в живых, вот твоя задача, — резко сказал Гален. — Не будь дураком. Не рискуй.

— Я буду осторожен.

— Бога ради, ведь это даже не Чавез.

— Уводи Елену. — Форбз быстро побежал вдоль дома.

Гален кинулся было за ним, потом остановился и грубо выругался. Нет времени.

Свет фар приближающейся машины становился все ярче.

Гален бегом кинулся к винограднику.

Выстрелы. За его спиной.

Гален сжал руки в кулаки.

Черт бы все побрал.

Голову Форбза разнесло на куски несколькими пулями.

Бог ты мой.

Елена прижала Барри к себе, закрывая ему глаза ладонью, и взглянула на Доминика.

— Он видел? — спросила она дрожащим голосом.

— Не думаю, — Доминик сжал губы. — Я бы тоже предпочел не видеть.

Елену подташнивало.

— Давайте убираться отсюда к чертям собачьим, — Гален неожиданно возник рядом. — Гомез подъедет через пару секунд. Скоро они начнут рыскать вокруг. Моя машина стоит за тем холмом, под деревьями.

— Форбз…

— Двигайся.

Она уже шла вперед, подталкивая перед собой Барри.

И пыталась забыть, как взорвалась голова Форбза.

Гален молчал, пока они не оказались в машине и не двинулись в сторону шоссе.

— Как Барри?

— Напуган. — Елена покрепче прижала к себе сидящего на ее коленях Барри. — Но он очень хорошо себя вел. — Правда, детка? — С ним все будет в порядке.

Барри промолчал, только теснее прижался к матери.

Господи, как же она надеялась, что все так и будет. С самого рождения она пыталась защитить его от насилия, с которым жила бок о бок всю свою жизнь. И теперь, за один короткий вечер, ему пришлось пережить столько ужаса.