Танцы с огнем - Робертс Нора

— Сейчас начнется.

С неба полился розовый дождь, разбивая солнечный свет на маленькие радуги.

— Путь свободен! — крикнула Роуан. — Вперед. Смотреть под ноги, но не плестись.

И с этими словами исчезла в дыму.

Они рубили, пилили, копали до глубокой ночи, пока тела, привыкшие к самым тяжелым нагрузкам, не начали слабеть. Тела, но не дух. Галл несколько раз замечал Роуан. Она успевала и вкалывать на противопожарной полосе, и координировать их действия с другими отрядами и базой.

В какой-то момент, где-то ближе к часу ночи и более чем через двенадцать часов после начала битвы, пожар начал отступать — не капитулировать, подумал Галл, а просто передохнуть. Вздремнуть. Черт побери, и он бы не отказался от передышки, но они работали еще час, прежде чем получили приказ разбить лагерь в полумиле к востоку от правого фланга пожара, и потащились туда.

— Как первый рабочий денек, салага?

Галл взглянул на измученное лицо Картежника.

— Хочу попросить прибавку к зарплате.

— Меня бы устроил и сандвич с ветчиной.

— Я бы предпочел пиццу.

— Разборчивый ирландец. Ты вообще-то бывал там? В Ирландии?

— Да, пару раз.

— Она действительно такая зеленая, как на картинках?

— Еще зеленее.

Картежник вгляделся в клубящийся мрак.

— И попрохладнее, верно? Прохладная и до жути дождливая.

— Потому-то она и зеленая.

— Может, смотаюсь туда как-нибудь. Прихвачу Вики с детишками. После такого дня только и мечтаешь о сырости и зелени. Ну, вот мы и на месте. — Он кивнул на огни выше по склону. — Ужин подан.

Притащившиеся раньше их ставили палатки, а кто-то уже сидел на земле и уплетал полевой спецпаек.

Роуан жевала яблоко и вместе с Гиббонзом изучала расстеленную на валуне карту. Шлем она сняла, и, по контрасту с закопченным лицом, ее волосы казались абсолютно белыми.

Галлу она показалась безумно прекрасной и восхитительной, и пришлось признать, что она права: в глубине души он действительно неисправимо романтичен.

Он быстро снял с себя груз, на мгновение почувствовав невероятное облегчение, но тут же плечи и спину свело судорогой. И нет теперь рядом Ящика, куда можно сразу же заползти и забыться тяжелым сном.

Поставив палатку, Галл сел, как подкошенный, у костра и впился в свой ужин, как будто не ел несколько дней. В сброшенном к вечеру контейнере оказались дополнительные пайки, вода, инструменты, рукава и — благослови Господь чью-то добрую душу — картонный ящик с яблоками и еще один с шоколадными батончиками.

Галл умял весь паек, пару яблок, батончик, второй сунул в рюкзак про запас. Тошнота, мучившая его всю дорогу к лагерю, отступила. Он поднялся с земли, подошел к Роуан, похлопал ее по плечу.

— Найдется минутка? Я хотел бы поговорить.

Ро вскочила пружинисто, будто и не было позади тяжелого дня, и, явно встревоженная, нырнула за ним в темноту.

— Что случилось? Пора спать. С утра мы…

Галл резко притянул ее к себе и закрыл ей рот поцелуем, наслаждаясь не меньше, чем честно заработанным ужином. Изнеможение превратилось в легкую усталость, острое желание пронзило низ живота, изгнав даже воспоминания о болях в измученном теле.

Он, пожалуй, не удивился бы, если бы Роуан оттолкнула его, но она запустила руки в его волосы, прижалась к нему изумительным телом и с упоением впилась губами в его губы.

Восхищенный ее ответной страстью, он, слегка отстранившись, придерживая ее за плечи, вгляделся в ее лицо.

— Это все, что ты хотел мне сказать, крутой парень?

— Нет, но продолжение беседы требует большего уединения. И пришлось бы задержать тебя на всю ночь.

— Задержать меня? Да неужели?

— По моему скромному мнению, старший в отряде работает больше всех остальных, поэтому я хотел немного успокоить тебя перед сном.

— Ты очень заботлив.

— Всегда к твоим услугам. — Он поцеловал ее в лоб, с удовольствием наблюдая, как веселье в ее глазах сменяется озадаченностью. — Спокойной ночи, босс.

— Галливер, ты полон загадок.

— Возможно, но их легко разгадать. До утра.

Он вернулся к палатке, заполз в нее и провалился в глубокий сон, едва успев стянуть ботинки. Он мгновенно заснул, но на его лице так и осталась улыбка.

Внутренний будильник выдернул Роуан из сна за пару минут до пяти утра. Она полежала в темноте, не открывая глаз, прислушиваясь к своим ощущениям. Море боли и онемения, и отчаянный голод, но ничего страшного или неожиданного. Она выкатилась из спального мешка, потянулась, разминая ноющие от боли мышцы, помечтала о горячем душе, ледяной кока-коле, огромной тарелке с одним из сложных омлетов Марг и выползла из крохотной палатки навстречу суровой действительности.

Лагерь спал… и мог бы спать, по ее прикидкам, еще не меньше часа. Небо, на западе мрачно-багровое, словно застыло в ожидании грядущей битвы.

Роуан прополоснула рот водой, нашла при свете угасающего костра немного еды и поела, запивая паек ненавистным ей растворимым кофе. Затишье на пожаре недолговечно, поэтому она не привыкла разбрасываться свободным временем. Она снова изучала карты, подводила промежуточные итоги, ставила новые задачи, определяла направления, прикидывала, как распределить бригады и снаряжение. Связавшись по рации с базой, она узнала статус пожара, прогноз погоды, отметила все в блокноте, набросала карты оперативной обстановки.

К рассвету Роуан уже разобрала свое снаряжение, перепаковала ранец, съела еще один сандвич и яблоко. Бодрая, полная энергии, абсолютно готовая к новому дню, теперь она могла насладиться одиночеством.

Лагерь спал, но лес, окутанный клочковатым утренним туманом, уже пробуждался. Как в волшебной сказке, проскользнула смутной тенью лосиная семья. На востоке над горным хребтом засиял солнечный свет. Он замерцал в кронах деревьев, заискрился в ручье и словно стек в зеленую долину.

Лесные птицы завели утреннюю песню, высоко в небе закружил орел, высматривая добычу.

Еще одна причина, почему она пошла в пожарные, несмотря на опасность, и боль, и голод, думала Роуан. Нет на свете ничего прекраснее рассвета посреди нетронутой природы. И они не остановятся ни перед чем, чтобы защитить эту красоту.

Из палатки выкатился Картежник, и Ро не сдержала улыбки. С грязными, торчащими во все стороны клоками волос, с остекленевшими от недосыпа и усталости глазами, он был похож на медведя, который всю зиму проворочался в саже. Картежник что-то буркнул и зашаркал в лес, чтобы в уединении облегчить мочевой пузырь.