Убийственное бессмертие - Робертс Нора

Ева зашла в кабинет Бакстера, подошла к нему и оперлась на его стол.

— Ты в этом тоже участвовал?

— Это фальшивка, — улыбаясь, ответил он. — Я хотел повесить настоящий, хотя и знаю, что это был бы уже перебор, но сложно найти достаточное количество чеснока, чтобы произвести должный эффект, поэтому мы выбрали фальшивку. Но признай, что это весело.

— Да, в глубине души я просто умираю со смеху. Я собираюсь спуститься вниз для повторного допроса графа Дракулы. Бери своего парня, вы будете у меня на подхвате.

— Подземелье, — произнес Бакстер, и его улыбка погасла, а взгляд погрустнел. — Я только купил эти ботинки.

— А сейчас я рыдаю в глубине души. — С довольной улыбкой Ева отодвинула Бакстера от стола и начала отдавать команды его компьютеру.

Через несколько секунд её подозрения были подтверждены. На сонной артерии Грегора Пенски было обнаружено две точечные раны, которые были приняты за укусы животного. У нее были новости для Болгарии и их медэксперта. Но сейчас она связалась со своим специалистом.

— Что у тебя есть? — потребовала она ответ от Морриса.

— Найдены образцы слюны и спермы, мой человек уже понес их в лабораторию. Обескровливание было посмертным. Жертву укусили перед смертью и после, он избил её кулаками, но на нем были перчатки. Убийца руками частично сломал гортань жертвы. Только что поступил отчет от токсикологов. В теле жертвы найдены следы того же коктейля, что и у Кент, причем препарат попал в ее кровь через раны на шее.

— Он передал наркотик во время укуса?

— Да. Она не пила кровь или алкоголь.

— Это уже не было вечеринкой. Спасибо, Моррис. — Ева присела на стул, пытаясь собраться с мыслями и решить, что делать дальше.

— Пибоди, — сказала она, вставая. — Бакстер, Трухард. Выдвигаемся.

Ева подошла к двери и щелкнула пальцем по головке чеснока.

— Можете взять парочку с собой, если вам это поможет. А я… — Ева красноречиво постучала пальцем по оружию в поясной кобуре. — Мне и этого хватит.

Глава 8

Возможно, Бакстеру и нравилось шутить или брюзжать о том, как подобная поездка может навредить его одежде, но он был надежным копом. В его напарнике Трухарде тоже можно было быть уверенным так же, как и в том, что утром солнце взойдет, хотя он все еще оставался зеленым юнцом.

Во всем управлении не было копа — по крайней мере, из тех, кто был бы рад составить Еве компанию — кто боялся бы спуститься в подземелье днем или ночью. Но эти двое были самыми лучшими — никто не смог бы обеспечить ей более надежное прикрытие.

Ева возглавляла отряд, за ней шел Бакстер. Здесь, в подземелье, времени словно не существовало. На поверхности светило солнце, и температура воздуха постепенно повышалась. А здесь было темно и сыро, как в зимнюю полночь на кладбище. Однако большинство тех, кто населял эти тоннели, сейчас разбрелись по своим логовам и норам.

Некоторые клубы и заведения с игровыми автоматами работали двадцать четыре часа и семь дней в неделю, поэтому громкая музыка продолжала звучать, а уродливые огни ярко горели. Тех, кто занимался здесь бизнесом или кто пришел развлечься, больше интересовали боль или прибыль, а не столкновение с четырьмя вооруженными копами.

Но все же им пришлось выслушать несколько угроз и оскорблений. Один эксгибиционист^[16] предложил девушкам попробовать на вкус его член, оказавшись достаточно наглым, чтобы его продемонстрировать.

Ева остановилась, выразительно метнул взгляд вниз:

— Единственные, кому интересен его вкус, так это крысы, да и то они предпочитают еду покрупнее.

Этот комментарий развеселил спутников смельчака.

— Сэр, — с чувством произнесла Пибоди, — я, правда, не думаю, что стоит дразнить крыс.

— Ничего, они умеют с этим обращаться, — успокоила ее Ева.

Ева уже свернула в следующий тоннель, когда обиженный смельчак прокричал ей в след, что ей следует сделать с драгоценным предметом его гордости.

— Надо отдать ему должное за оригинальность, — прокомментировал Бакстер.

— И за оптимизм, — добавил Трухард, вызвав взрыв смеха у своего напарника.

Даже Ева улыбнулась, оглянувшись через плечо. Молодое, красивое лицо парня было бледным и блестящим от пота, но Трухард был в игре.

Крики превратились в затихающее эхо, когда они подошли к дверям «Кровавой бойни». Клуб был закрыт.