Любовь Лилы - Робертс Нора

— Помешала?

— Да… нет. — Черт побери, рот пересох. — Просто… э-э-э… работаю со списками.

— У меня есть сестра с теми же проблемами.

На ней был свободный белоснежный хлопковый сарафан, волосы, как у цыганки, струились вниз, словно всполохи огня, длинные серьги из малахита покачивались в ушах, пока она пересекала комнату.

— Аманда… — ладони повлажнели, и Макс отложил карандаш в сторону, — проделала колоссальную работу по систематизации всей этой информации.

— Она просто монстр организованности.

Лила небрежно оперлась бедром на стол, за которым он сидел.

— Симпатичная рубашка.

Сорочку с карикатурными корчащимися человечками она сама выбрала для него.

— Спасибо. Я думал, вы на работе.

— Сегодня у меня выходной.

Она обошла стол кругом и склонилась над его плечом:

— А у вас когда-нибудь такое бывает?

Хотя Макс осознавал, что это нелепо, но почувствовал, как напряглись мускулы.

— Бывает что?

— Выходной.

Отбросив в сторону волосы, Лила повернулась к нему лицом:

— Чтобы поразвлечься.

Макс не сомневался, что она специально проделывает все это. Возможно, со злорадным удовольствием наблюдает, как рядом с ней он превращается в полного идиота.

— Я занят.

Профессор сумел оторвать пристальный взгляд от лукавого рта и упрямо глянул на лежащий перед ним список, но не смог разобрать ни слова.

— Действительно занят, — почти отчаянно добавил он. — Пытаюсь выписать имена всех людей, которые работали здесь в то лето, когда умерла Бьянка.

— Прекрасная идея.

Лила склонилась еще ниже, восхищаясь его откликом на себя. Это, должно быть, больше чем простая похоть. Мужчина не стал бы так неистово сопротивляться примитивным желаниям.

— Хотите помогу?

— Нет, нет, это работа для одного.

Макс безумно мечтал, чтобы искусительница ушла, пока он еще в состоянии держать себя в руках.

— Наверное, здесь ужас что творилось после смерти Бьянки. Но хуже всего пришлось Кристиану — услышать об этом или прочитать, и ощущать себя совершенно бессильным. Думаю, он очень любил ее. А вы когда-нибудь были влюблены? — спросила Лила, снова пристально посмотрев на него.

Теперь она не улыбалась, дразнящий свет в глазах исчез. По каким-то неуловимым признакам Макс понял, что это самый серьезный вопрос, который она когда-либо ему задавала.

— Нет.

— Как и я. Как вы думаете, на что это походит?

— Не знаю.

— Но какие-то мысли у вас есть. — Она еще немного подалась к нему. — Гипотезы. Предположения.

Макс был почти загипнотизирован.

— Возможно, это похоже на обладание собственной вселенной. Как во сне, где все преувеличено, каждая частичка потеряла равновесие и все полностью в твоей власти.

— Мне нравится, профессор.

Он уставился на изгиб манящих губ, жаждая вновь испробовать их на вкус.

— Не хотите прогуляться, Макс?

— Прогуляться?

— Да, со мной. К утесам.

Он сомневался, что сможет хотя бы встать.

— Хорошая идея.

Ничего не говоря, Лила предложила ему руку. Когда он поднялся, она повела гостя через двери террасы.

Ветер гнал облака поперек синего неба, колыхал ее юбку и посылал в полет волосы. Лила беззаботно брела по дорожке, слегка сжимая ладонь Макса. Они пересекли лужайку, оставив позади шум стройки.

— Не очень люблю ходить пешком, — призналась она. — Потому что провожу большую часть времени на ногах, но обожаю бродить по утесам. Там ощущаются очень сильные, невероятно прекрасные воспоминания.

Макс снова подумал обо всех мужчинах, которые, вероятно, любили такую красавицу.

— Ваши?

— Нет, полагаю, Бьянки. И если не желаете верить в такие вещи, то просто насладитесь видом.

Он спускался по склону рядом с ней, чувствуя легкость, спокойствие, даже дружественность.

— Вы больше не сердитесь на меня.

— Сержусь?

Лила нарочито нахмурила брови. Она не собиралась облегчать ему жизнь.

— За что?

— За ту ночь. Понимаю, что расстроил вас.

— А, это…

Когда Лила больше ничего не добавила, он попробовал снова:

— Я думал об этом.

— Вот как?

Она взглянула на него непроницаемыми загадочными глазами.

— Да. Полагаю, что, скорее всего, не слишком хорошо справился с ситуацией.

— Хотите получить еще один шанс?

Он как вкопанный застыл на полпути, что заставило ее рассмеяться.