Любовь Лилы - Робертс Нора

Ощущая самодовольство, Трент решил на минутку задержаться и присел.

— Она очаровательная женщина.

— Я бы сказал переменчивая.

— Красивая.

— Ей нельзя этого говорить. Она откусит тебе голову.

Макс заинтриговано взглянул на Трента:

— Кики угрожала ударить, если скажешь, что она красивая?

— Пока нет.

— А я-то решил, что это семейная черта.

Макс начал водить карандашом по блокноту.

— Я не слишком хорошо разбираюсь в женщинах.

— Что ж, могу поделиться всем, что знаю о них.

Сцепив пальцы, Трент уселся поудобнее.

— Они сводят с ума, возбуждают, озадачивают, восхищают и приводят в бешенство.

Макс подождал немного.

— Это все?

— Да.

Трент приветственно махнул рукой приближающемуся приятелю.

— Перерыв на кофе? — поинтересовался Слоан и, найдя идею привлекательной, достал портсигар.

— Обсуждаем женщин, — сообщил Трент. — Можешь добавить еще что-нибудь к моему короткому трактату.

Слоан взял паузу, раскуривая сигару.

— Упрямые, как мулы, хитрые, как бездомные кошки, и самая лучшая чертова авантюра на всем свете.

Он выдохнул дым и усмехнулся Максу:

— Я так понимаю, речь о Лиле?

— Ну, я…

— Не робей. — Слоан усмехнулся еще шире, попыхивая сигарой. — Ты среди друзей.

Макс не привык обсуждать женщин и тем более свои чувства к конкретной особенной женщине.

— Трудно не увлечься ею.

Слоан хмыкнул и подмигнул Тренту.

— Брат, если ты не увлекаешься женщинами, значит, уже умер. Так в чем проблема?

— Не знаю, что с ней делать.

Губы Трента изогнулись.

— Знакомая ситуация. А что ты хотел бы сделать?

Макс посмотрел на Трента задумчивым долгим взглядом, заставив того фыркнуть.

— Понятно. — Слоан удовлетворенно пыхнул сигарой. — А она… э-э-э… интересуется тобой?

Макс откашлялся.

— Ну, она дала понять… то есть… когда мы гуляли на утесах… да.

— Но? — подтолкнул Трент.

— Просто голова кругом идет.

— Значит, попытайся еще раз, — посоветовал Слоан, глядя на кончик сигары. — Но учти, если сделаешь эту леди несчастной, я набью тебе морду. — Он снова затянулся. — Потому что по-настоящему люблю ее.

Макс мгновение изучал его, затем откинул голову и рассмеялся.

— Их невозможно победить. Думаю, наконец-то понял это.

— Правильный первый шаг.

Трент подсел ближе.

— Поскольку мы тут одни без леди, считаю, вы оба должны знать, что я получил сведения об этом Хокинсе: Джаспер Хокинс, контрабандист из Майами, давний партнер нашего старого друга Ливингстона.

— Ну, ну, — пробормотал Слоан, попыхивая сигарой.

— Похоже, что Ливингстон и Кофилд — одно и то же лицо. Но никаких признаков яхты.

— Я думал об этом, — вставил Макс. — Возможно, они заметают следы. Даже если уверены в моей гибели, нетрудно предположить, что тело в конце концов выбросит на берег и его опознают. Возникнут вопросы.

— Так что они бросили судно, — размышлял Трент.

— Или перегнали. — Макс развел руками. — Они не отступят. Не сомневаюсь в этом. Кофилд, или кто он там еще, одержим ожерельем. Он сменит тактику, но не бросит эту затею.

— Как и мы, — пробормотал Трент.

Трое сообщников обменялись безмолвными взглядами.

— Если ожерелье находится в этом доме, мы найдем его. И пусть только этот ублюдок…

Трент резко прервался, увидев жену, выбегающую из двери в дальнем конце террасы.

— Кики. — Он быстро направился к ней. — Что случилось? Почему ты дома?

— Ничего. Ничего плохого.

Смеясь, она обвила мужа руками.

— Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя.

Но отстранил ее от себя, чтобы изучить лицо: щеки раскраснелись, влажные глаза сверкали, как бриллианты.

— Ну, значит, у тебя хорошие новости.

Трент отвел ее волосы назад, проверяя лоб, как делал в последнее время. Он знал, что всю прошлую неделю она чувствовала себя неважно.

— Лучше не бывает.

Кики оглянулась на Слоана и Макса:

— Извините нас.

Схватив Трента за руку, потащила его по террасе в их комнаты, где можно поговорить наедине. Но на полпути взорвалась:

— Ох, не могу ждать. Даже превысила скорость, возвращаясь домой с результатами анализов.

— Каких анализов? Ты заболела?

— Я беременна.

Кики затаила дыхание, вглядываясь в лицо Трента. От беспокойства к потрясению, от потрясения — к изумлению.