Сюрприз для Айседоры - Робертс Нора

– О, моя девочка. Моя маленькая овечка. – Трикси бросилась к дочери и обхватила ее лицо пальцами, унизанными кольцами. – Ты пострадала?

– Конечно, нет.

– Дора, почему бы тебе не увести маму в гостиную и не рассказать ей обо всем?

– Да-да, ты должна все рассказать. – Трикси схватила дочь за руку и поволокла к двери. Дора успела лишь бросить на сестру испепеляющий взгляд. – И ты должна была позвонить мне сразу, как это случилось. Я тут же приехала бы. Моя маленькая бедняжка. Квентин! Квентин, нашу доченьку ограбили.

В гостиной семейства Брэдшоу царил полный хаос.

На ковре практичного коричневого цвета валялись игрушки, невозможно было сделать и шагу, чтобы не споткнуться. Майкл сосредоточенно гонял по комнате радиоуправляемую полицейскую машину, приводя в ужас собачонку. Уилл, в темной шелковой сорочке и галстуке с турецким узором, развлекал Мисси, наяривая на пианино бравурные мелодии. Джон и Риччи уставились остекленевшими глазами в телеэкран, очумело вертя ручки игровой приставки, а накачавшийся пуншем Квентин следил за игрой и подавал непрошеные советы.

– Квентин, – хорошо поставленный голос Трикси мгновенно остановил всех, – нашей девочке угрожали!

Уилл прокомментировал сообщение драматическим аккордом. Дора скорчила брату гримасу.

– Мама, мне не угрожали. – Поглаживая руку матери, Дора усадила ее в кресло и отдала ей свое вино. – Кто-то вломился в магазин, но ничего страшного. Они не успели ничего взять. Джед их спугнул.

– Я не ошибся в нем, – сказал Квентин. – Можете назвать это шестым чувством. Он пустил в ход кулаки?

– Нет, просто прогнал.

– А я бы застрелил грабителя на месте. – Риччи вскочил на диван и застрочил из воображаемого автомата. – Я же тебя предупреждал.

– Предупреждал.

– Риччи, слезь с дивана, – автоматически приказал Джон. – Дора, ты звонила в полицию?

– Да. Теперь все в руках славной полиции Филадельфии. – Дора схватила Риччи и сняла его с дивана. – А офицер, ведущий расследование, – отец твоей очень, очень хорошей подружки, лягушонок, Карли Чэпмен.

– Карли Чэпмен! – Риччи вцепился в свое горло и стал давиться, изображая отвращение.

– Она посылает тебе свою любовь. – Дора похлопала ресницами и почмокала губами. Последовавшие стоны и визги убедили ее в том, что кризис миновал.

– Уиллоуби! – Одно слово Трикси, один взмах ее тонкой руки, и шум немедленно прекратился. – Сегодня ты будешь ночевать у Айседоры. Я не смогу успокоиться, если рядом с ней не будет мужчины.

– Мама, – Дора выхватила у матери свой бокал. Ей просто необходимо было выпить, – всем феминисткам в моем лице стыдно за тебя.

– Общественные и политические идеалы меркнут, когда дело касается благополучия моего ребенка, – царственно заявила Трикси. – Уилл, ты останешься со своей сестрой.

– Никаких проблем.

– А у меня есть проблема, – возразила Дора. – Он никогда не моет раковину после бритья и занимается телефонным сексом со своими нью-йоркскими девицами. Сплошная порнография.

Уилл усмехнулся.

– Во-первых, я звоню по собственной телефонной карте, а во-вторых, нечего подслушивать.

– Твоя мама знает, что делает. – Квентин поднялся, чтобы подлить себе пунша, но отклонился от намеченного маршрута и поцеловал руку жены. Сегодня – в темном костюме и белой накрахмаленной рубашке – он был необыкновенно элегантен. – Не забивай свою прелестную головку, дорогая. Завтра я сам загляну в магазин и оценю ситуацию.

– И если уж мы вспомнили о порнографии, – скривившись, пробормотал Уилл. – Что это за вонь? Дверь кухни распахнулась.

– Обед готов, – торжественно объявила Ли и мрачно улыбнулась матери:

– Прости, дорогая. Кажется, я сожгла твои тефтели.

В квартале от них Джед пытался улизнуть от гостеприимных хозяев. Он наслаждался рождественским обедом у Чэпменов гораздо больше, чем ожидал. Хотя что тут удивляться? Трудно остаться равнодушным к радости детей, еще не пришедших в себя от массы рождественских подарков. Невозможно не расслабиться от витавших в воздухе ароматов хвои, индейки и яблочного пирога.

А кроме того, он просто любил Брента и Мэри Пэт – каждого в отдельности и как семейную пару.

Однако чем дольше Джед оставался в их уютном доме, тем больше неловкости испытывал. Как ни старался, он никак не мог избежать сравнения этой теплой семейной атмосферы – с потрескивающими в камине поленьями, с играющими на ковре детьми – с невеселыми воспоминаниями своего детства.