Ложь во спасение - Ховард Линда

Его слова затронули струны памяти в Стиве: прежняя форма – это не только сильные мускулы, скорее, скорость и стойкость, стальное ядро силы, которая позволяла ему выжить, когда другие мужчины разваливались на куски.

– Угрожает ли Джей хоть какая-нибудь опасность? – спросил он, плавным маневрированием приближаясь к самому важному.

– Из-за того, что вы, возможно, видели?

– Да.

– Мы не предвидим никакой опасности, – ответил Фрэнк осторожным тоном. – Вы важны для нас только потому, что мы должны точно знать, что случилось, и вы могли бы ответить на некоторые вопросы.

Стив криво улыбнулся.

– Да, я понимаю. Достаточно важен, чтобы пробиться сквозь волокиту и скоординировать два, возможно, три отдельных агентства, так же как и привлечь людей из разных ведомств и частного сектора. Я просто случайный свидетель, не так ли? Джей может купиться на это, но не я. Так что кончайте это дерьмо и отвечайте мне: «да» или «нет». Угрожает ли Джей хоть какая-нибудь опасность?

– Нет, – твердо ответил Фрэнк, после того как Стив еще раз слегка кивнул – все, с чем он мог справиться.

Независимо от того, что скрывает Фрэнк, Джей ему все-таки нравится, и он защитит ее. Джей в полной безопасности. С остальным Стив разберется позже: Джей – вот что сейчас главное.

Ноги стали тонкими и слабыми, будучи скованными гипсом в течение шести недель; Стив провел руками вниз по ногам, приучая себя к их непривычной легкости. Он мог передвигать их, но движения были судорожными и беспорядочными. В течение нескольких прошедших дней он сидел в инвалидном кресле или на прикроватном стуле, позволяя телу приспособиться к движениям и различным положениям. Руки зажили достаточно, чтобы он мог пользоваться костылями для поддержки в течение нескольких минут каждый день. Запас знаний постоянно увеличивался. Теперь он знал, что даже когда нагибается вперед, стоя на костылях, все равно на несколько сантиметров выше Джей. Он хотел обхватить ее руками и прижать к себе, почувствовать, как мягкое тело приспособится к его размерам, когда он нагнет голову, чтобы поцеловать ее. Он сдерживался, медлил, но терпение было уже на исходе.

Джей наблюдала, как он массирует бедра и икры, длинные пальцы месили мускулы уверенными ударами. На этот день наметили сеанс физиотерапии, но Стив не стал ждать кого-то еще, кто сделает за него работу. Он походил на закрученную пружину, начиная с операции на глазах: напряженный, выжидающий, но под железным самоконтролем. После взрыва прошло всего полтора месяца, и, возможно, более слабый человек лежал бы еще в кровати и принимал болеутоляющие, но Стив подталкивал себя с того момента, как пришел в сознание. Руки, вероятно, были очень чувствительны, но он пользовался ими и никогда не вздрагивал. Ребра и ноги болели, но он не позволял этому останавливать его. Он никогда не жаловался на головную боль, хотя Ланнинг сказал Джей, что пациент, возможно, несколько месяцев будет страдать от головной боли.

Она поглядела на часы. Он уже полчаса массировал ноги.

– Думаю, что достаточно, – твердо сказала она. – Разве ты не хочешь вернуться в кровать?

Он выпрямился в инвалидном кресле, зубы сверкнули в усмешке.

– Детка, мне настолько надоела эта кровать, что единственный способ, которым ты можешь вернуть меня туда, – залезть в нее вместе со мной.

Он выглядел до безобразия мужественным, Джей даже чувствовала себя ослабевшей от попыток уберечься от его обаяния. Он не погнушается использовать образ раненого воина, чтобы подобраться к ней, разрушить оборону и скрыться. Джей не могла даже смотреть на него, чтобы не начинали дрожать колени, а иногда то, что она чувствовала к нему, заполняло приливом удовольствия и боли, так резко перемешанными, что она едва не стонала вслух. Каждый день он становился все сильнее; каждый день завоевывал новую территорию, проявляя желание узнать разные аспекты жизни. Удивительно и пугающе: наблюдать за ним и осознавать степень его силы воли и то, как он справляется с ситуацией. Он так свирепо контролировал себя и был так решительно настроен, что это выглядело почти жестоко, но в то же самое время Стив позволял ей увидеть, что он обычный человек и сейчас зависит от нее больше, чем когда-либо можно было вообразить. То, что он не скрывал от нее свою уязвимость, потрясало, потому что она понимала, как это необычно.

– Принеси мне костыли, – приказал он, с надеждой поворачивая к ней перевязанные глаза, как будто ожидая ее возражений.