Наказание – смерть - Робертс Нора

– Но это – именно личное!

– Нет, ты не прав! – Ева подалась вперед. Она была обязана завладеть ситуацией, пока та не вышла из-под контроля. – Главное – чтобы ты не зациклился на этом, не пошел на поводу у Рикера. Ему только этого и нужно – перевести это дело в разряд личных взаимоотношений, и если ты клюнешь на его блесну, то окажешься в ловушке! Рорк, ведь ты же не дурак! Я знаю, как высок твой интел­лект и насколько острое у тебя чутье!

На губах Рорка появилось некое подобие улыбки – впервые за последний час.

– Молодец, Ева! Ты славно поработала!

Ева вдруг соскользнула с дивана, опустилась на колени и положила руки на плечи Рорка.

– Он ничего мне не сделает, если ты этого не допус­тишь. Пойми, он может сделать мне больно, только при­чинив вред тебе! Не допусти этого, Рорк. Не ввязывайся в эту игру.

– Ты полагаешь, я могу проиграть?

Ева опустила голову:

– Ты выиграешь, я знаю. Но именно это и пугает ме­ня больше всего. Потому что твоя победа очень дорого обойдется нам обоим – и мне, и тебе. Вот почему я прошу тебя не лезть в это дело. Я справлюсь с ним сама.

В течение нескольких секунд Рорк молчал, вглядыва­ясь в глаза Евы, словно пытался загипнотизировать ее. Потом спокойно сказал:

– Если он посмеет прикоснуться к тебе еще раз, он – труп. Нет, не волнуйся, – проговорил он, видя, что Ева собирается возразить. – Я буду оставаться в стороне, как ты просишь. Но стоит ему перейти черту – и конец. Я до­стану его со дна океана.

– Мне это не нужно.

– Милая Ева! – Рорк привычным жестом прикоснул­ся к щеке жены. – Это нужно мне. Ты много читала про Рикера, встречалась с ним, но ты его совершенно не зна­ешь. А я знаю.

Ева давно приучила себя к мысли, что в некоторых си­туациях приходится довольствоваться тем, что доступно в данный момент.

– Но обещай хотя бы, что ты не будешь за ним гоняться.

– Пока не буду. Считай, что я делаю тебе одолжение, и не проси у меня большего.

Рорк резко встал, и Ева снова почувствовала под ло­жечкой сосущее чувство страха. Она судорожно вздохнула и чуть слышно выругалась себе под нос.

– Черт! Ты все еще злишься на меня?

– Совершенно верно, злюсь.

– Да чего же ты от меня хочешь?! – Ева вскочила на ноги; от безвыходности ей хотелось как следует стукнуть его кулаком. – Я же сказала, что сожалею!

– Ты сожалеешь только о том, что я загнал тебя в угол и заставил признаться.

– Ладно, пусть так! – Злясь на себя, на Рорка, Ева в бессильной ярости пнула ногой диван. – Ну, не умею я извиняться! Я люблю тебя и от этого схожу с ума! Этого что, недостаточно?

Рорк против воли рассмеялся, и Ева подняла на него удивленный взгляд.

– Ну ты и фрукт! – со смехом проговорил ой.

– Я хотела получить хотя бы небольшую фору для то­го, чтобы… А, черт! – выругалась она, услышав трель своего сотового телефона.

С трудом подавив желание взять трубку и запустить ею изо всех сил в стену, Ева нажала кнопку включения и не­приветливо проговорила:

– Алло! Даллас слушает.

– Лейтенант Даллас, вас вызывает центральная дис­петчерская. Поступило сообщение об убийстве. Тело об­наружено на нижнем уровне моста Джорджа Вашингтона, ближе к восточному берегу. Жертва предварительно опо­знана как лейтенант Алан Миллз из Сто двадцать восьмо­го отдела. Вам приказано немедленно осмотреть место преступления и составить рапорт.

– О господи, только этого не хватало! Ладно, я все по­няла. Найдите мою помощницу, офицера Делию Пибоди. Я выезжаю.

Ева сидела, тяжело опустив голову на руки, и ощущала гулкое биение сердца там, где ему не положено быть, – в самом низу живота. Ее руки дрожали, к горлу подкатывала тошнота.

– Еще один убитый, – пробормотала она. – Еще один убитый полицейский!

– Я еду с тобой, – сказал Рорк и, когда она отрица­тельно помотала головой, добавил: – С тобой или один, но я еду! Одевайся. Я сяду за руль – быстрее доедем.

Арки моста сияли гирляндами из тысяч электрических лампочек, а луна висела на ясном ночном небе, как боль­шая люстра. Несмотря на поздний час, по мосту в обоих направлениях неслись автомобили. Жизнь шла своим че­редом. Но нижний уровень моста был сейчас закрыт для транспортного потока. Въезды на него были перегорожены десятком черно-белых полицейских машин, а вокруг них бестолково суетились копы, как собаки перед началом охоты. На лицах играли сине-красные сполохи от вра­щающихся мигалок.