Наказание – смерть - Робертс Нора

– Хорошо, Арт, поступай, как считаешь нужным. – Рот подняла глаза и увидела, что Ева достала из кармана сотовый телефон. – Что вы делаете? – спросила она.

– Хочу выяснить, куда запропастилась бригада меди­ков.

– Я уже позаботилась об этом. Они прибудут с мину­ты на минуту. Я хотела бы поговорить с вами. С глазу на глаз, – добавила она. – Клуни, помоги помощнице лейтенанта очистить место преступления. Пусть все наблюда­тели отойдут подальше и остаются там.

Рот и Ева отошли от машины в густую тень, подаль­ше от яркого света уличных фонарей. Здесь дышалось гораздо легче. По сравнению с могильным зловонием, царившим возле машины, запах выхлопных газов и на­гревшегося за день асфальта казался божественным аро­матом.

– Лейтенант, я хочу извиниться за свое недавнее по­ведение.

– Я не держу на вас зла.

– Видите ли, для меня все случившееся стало полной неожиданностью.

– Точно так же, как для меня – ваши извинения.

Рот моргнула, затем медленно покачала головой;

– Да, ненавижу извиняться. Я не достигла бы нынеш­него положения, если бы постоянно извинялась за все свои вспышки гнева и нервные срывы, которые неизбежны при нашей работе. Как, впрочем, и вы, лейтенант.

– Что касается меня, капитан, то я обычно стараюсь держать свои эмоции в узде.

– Значит, вы лучше меня. Или менее амбициозны. – Рот глубоко вдохнула, а затем со свистом выпустила воз­дух сквозь стиснутые зубы. – В каждую из наших с вами встреч – и в день убийства Коли, и сейчас – я вела себя чересчур… эмоционально. Я приняла слишком близко к сердцу смерть Коли, потому что он мне нравился. Очень нравился. А смерть Миллза я тоже приняла слишком близко к сердцу, но уже по другой причине – потому, что я его терпеть не могла.

Рот оглянулась на машину, в которой, свесив голосу на распоротую грудь, сидел мертвый детектив.

– Он был настоящим подонком, – снова заговорила Рот. – Тупым, ограниченным человеком. Он не скрывал, что женщине, по его мнению, место на кухне. Ей положе­но мыть кастрюли, рожать детей и «не лезть в мужские де­ла». В частности, Миллз считал, что женщина с полицей­ским жетоном – это полный нонсенс. Он ненавидел нег­ров, евреев, азиатов… Да он вообще ненавидел всех, кто не был похож на него самого – толстого белого мужчину! Но, несмотря на это, он являлся моим подчиненным, и я во что бы то ни стало хочу найти того, кто его вот так вы­потрошил.

– Я тоже, капитан.

Рот кивнула. Женщины увидели, как на мост въехала еще одна машина, и оттуда выгрузилась бригада судебных медиков. Среди них Ева разглядела Морса – главного па­тологоанатома полицейского управления.

– Расследование убийств не моя область, Даллас, и Клуни был совершенно прав, когда только что убеждал меня в этом. Мне известна ваша блестящая репутация, и я полностью полагаюсь на вас. Но я хочу… – Она осеклась и досадливо прикусила губу. – Я была бы очень призна­тельна вам, если бы вы согласились прислать мне копию своего отчета.

– Вы получите его завтра утром.

– Благодарю вас. – Рот повернула голову и внима­тельно посмотрела на Еву. – А вы и вправду такой вели­колепный сыщик, как про вас говорят?

– Я не слушаю, что про меня болтают!

Рот коротко фыркнула:

– Ну ладно, не стану вам больше мешать.

С этими словами она протянула руку, и Ева крепко пожала ее. А затем женщины разошлись: одна – расска­зать о смерти родственникам убитого, другая – выведать у этой же смерти ее тайны…

В воздухе замаячил первый вертолет прессы, но Ева решила, что разберется с этой проблемой позже.

– Да, здорово его разделали. – Морс покрутил го­ловой, натягивая латексные перчатки и прорезиненный плащ.

– Первым делом проведи токсикологическое исследо­вание, – попросила стоявшая рядом Ева. – Я уверена, что в момент убийства Миллз находился в отключке. Его ору­жие осталось в кобуре, на лице и теле нет никаких по­вреждений, которые свидетельствовали бы о том, что он пытался оказать сопротивление. Кроме того, от него на милю разит джином.

– Для того чтобы вырубить такого верзилу, в него нужно влить целую цистерну джина, – уважительно про­говорил Морс. – Полагаешь, он был убит прямо здесь, на этом сиденье?

– Иначе здесь бы не было столько крови. Убийца на­поил Миллза, возможно, подсыпав ему что-нибудь в джин, затем не поленился расстегнуть ему рубашку и вспорол живот. Потом он снова застегнул рубашку и при­стегнул убитого ремнем безопасности – чтобы внутренно­сти не вывалились до того момента, когда какой-нибудь счастливчик вновь расстегнет его.