Штучки-дрючки в Провансе - Куликова Галина Михайловна

Кстати, момент действительно оказался подходящим. Он, Виктор, валяется в больнице с простреленным плечом, Таня Волгина отчалила за бугор, и Олег остался совсем один. Его можно было брать голыми руками.

Клаустрофобия... Запертая каюта... Скорее всего Олега не убили. Иначе его труп уже подбросили бы родителям. Нет, его заперли в какой-нибудь крохотной каморке вроде той каюты... Возможно, истязали. И только когда он будет на грани жизни и смерти, Скворцов-старший получит конверт с фотографиями или видеозапись...

У Толика-боцмана, судя по всему, полного отморозка, после двух отсидок наверняка осталась масса дружков, готовых выполнить его «маленькую просьбу». Кто они, эти дружки? Где их искать? Как?

«Толик действовал через Регину, – подумал Виктор. – Значит, кое-что она все-таки знает. Значит, и мне придется действовать через нее. У меня просто нет другого выхода».

Впервые в жизни Виктор не знал, как вести себя с женщиной. Он представлял, как окажется со своей невестой лицом к лицу. Как посмотрит ей в глаза. Ему стало страшно. Зачем она довела дело до предложения руки и сердца? Или это тоже часть плана? Щупальце мести, которая представлялась Виктору огромным спрутом, опутавшим и саму Регину, и ее братца, и Олега с отцом, и его самого... Месть! Она тоже бывает разной. Праведной, благородной, холодной и неотвратимой. А бывает и такой, с которой Виктор столкнулся лицом к лицу, – гнусной, загноившейся, как больной зуб, принявшей омерзительные формы.

Виктора охватила паника. Он сидит тут, как идиот, как беспомощный младенец, а его друг заперт в каком-то подвале или на чердаке. Его используют как заложника. Или нет! Как приманку, чтобы заманить в ловушку и разделаться со Скворцовым-старшим, бывшим командиром крейсера, ныне преподавателем академии. Сначала они прикончат Олега, а потом дойдет дело и до его отца.

«Только бы Олег был жив. Только бы жив», – подумал Виктор. На какую-то долю секунды он вдруг испытал острое сожаление, что Таня Волгина потеряна для него. И потеряна навсегда – это уж точно. В глубине души Виктор всегда знал, что другой такой девушки ему никогда не встретить, что она – лучшая из всех. А он ее проворонил. Сожаление появилось и прошло. Не время сейчас было сожалеть о чем бы то ни было.

Виктора трясло от волнения. Ему нужно было как можно скорее найти Регину. Он отправился домой и, ворвавшись в квартиру, первым делом включил автоответчик.

Если в аэропорту существовала какая-нибудь супер вип-зона, то это наверняка была она. Столик на двоих, личный официант, подкрадывавшийся бесшумно, словно ниндзя, приятная музыка, мягко подсвеченное электронное табло, чистое окно, из которого открывался вид на взлетные полосы...

– Рад видеть вас в добром здравии, – сказал Лукас Мусси, окидывая Таню внимательным взглядом.

Сегодня он выглядел совершенно иначе, нежели в их первую встречу. Грусти в его облике не было и в помине. Одет он тоже был по-другому – не как фермер, а как франт: серые брюки, темно-красный свитер, шейный платок.

– И я очень рада вас видеть, – искренне ответила Таня и, улыбнувшись, добавила: – В добром здравии! Как вы меня нашли?! Я помню, что назвала вам свою фамилию... Неужели вы меня разыскивали?

Лукас отодвинул для нее стул и, дождавшись, пока она усядется, занял место напротив. Он не торопился отвечать. Сначала вздохнул, потом положил руки на стол и несколько секунд смотрел в окно, наблюдая за посадкой «Боинга». Наконец снова перевел взгляд на Таню и, мягко улыбнувшись, сказал:

– Все немного сложнее, чем вы себе представляете. Вы спасли мне жизнь, я перед вами в долгу. И я приехал специально, чтобы ответить на все ваши вопросы. Дело в том, что еще до нашей встречи заочно я уже был знаком с вами. И когда вы назвали свое имя там, возле поместья, по-настоящему опешил... Впрочем, все по порядку.

Таня смотрела на старика во все глаза. Он был знаком с ней заочно? Миллиардер? Гражданин мира? Граф Монте-Кристо?! Какой интерес она могла для него представлять? Может быть, Мусси в каком-нибудь журнале увидел ее работы и загорелся пригласить для оформления дома или библиотеки? Однако тот опроверг ее версию, заявив:

– Я знал о вас, потому что вы пересекли границу Франции вместе с Пожидаевым.

– Ах вон оно что! – воскликнула изумленная Таня.

Дело, оказывается, вовсе не в ней, а в Павле. Возможно, Мусси знает, что с ним случилось.

– Полагаю, будет лучше, если я расскажу вам все по порядку, – вздохнул старик. – Вообще-то я не люблю откровенничать... Как, впрочем, и все французы! Но вы – особый случай. Исключение из правил. – Мусси снова улыбнулся. – Забавно, что именно вы спасли мне жизнь! Судьба – удивительно проказливая особа.

Итак, все началось много лет назад, когда я был еще молодым человеком. Мои родители рано умерли, не оставив мне почти ничего. Впрочем, я был рад и крыше над головой. Древность рода – единственное, чем я мог гордиться. В семье ходили легенды, будто Мусси обладают несметными сокровищами, но сокровища эти до поры до времени скрыты. И отыскать их сможет только самый умный и находчивый отпрыск фамилии. Конечно, я считал себя таковым! В течение пяти лет я вел настоящее расследование, пытаясь отгадать, где спрятаны сокровища нашего рода, и был уже, можно сказать, на пороге тайны, когда судьба нанесла мне жестокий удар.

Дело в том, что я был влюблен в одну девушку... И она тоже любила меня. Наше чувство было таким сильным, таким особенным, что вызывало зависть. У меня был соперник, назовем его Жюльен. Долгое время я считал его лучшим другом. И не мог поверить в то, что он способен на подлость и жестокость. Тем не менее именно лучший друг стал моим злейшим врагом. Он убил человека и сделал так, чтобы вина пала на меня. Девушка некоторое время колебалась, но потом все же бросила меня и вышла замуж за Жюльена.

Лукас Мусси говорил спокойным тоном, не вдаваясь в подробности, но Таня чувствовала, какого огромного душевного напряжения стоит ему этот рассказ. Она слушала затаив дыхание.

– Несколько лет я сидел в тюрьме по ложному обвинению. Все это время я учился, как сумасшедший. Я прочитал сотни книг, я постигал азы юридической науки, чтобы в будущем защищать самого себя. Несколько лет спустя в руки следствия попали новые улики, у меня появилось алиби, и меня выпустили на свободу. Жюльен под подозрение так и не попал. В то время я ненавидел весь белый свет. Но все равно продолжал учиться. Я жил, дышал, получал образование, ни на секунду не забывая, кто виноват в моих несчастьях. Тем временем Жюльен подвизался на государственной службе. Он занимался юстицией и был мелкой сошкой – такой мелкой, что рушить его карьеру мне показалось неинтересным.