Штучки-дрючки в Провансе - Куликова Галина Михайловна

– Мной?! Зачем это?

– Вероятно, чтобы шантажировать Пожидаева, когда тот появится в Марселе.

– Думаю, будет лучше, если карта вернется к вам, – сказала Таня, вздохнув. Достала из сумочки ручку и блокнот, написала адрес своей коллеги-парижанки, вырвала листок и протянула Лукасу Мусси. – Я позвоню Патрисии и предупрежу, от чьего имени к ней придут за посылкой.

– Я рад, что вы мне сказали, где она. Но, пожалуй, пусть все идет, как и было намечено. Когда вернется ваш друг, передайте карту ему.

– Но он исчез без следа! – расстроилась Таня. – Куда он подевался, вы можете мне сказать?

– Увы, – Мусси развел руками, – понятия не имею. Пока что мои попытки выяснить это не увенчались успехом.

– Возможно, Жюльен все же что-то заподозрил и убрал Павла? Как пешку с шахматного поля? – предположила Таня.

Если прежде она беспокоилась за Пожидаева абстрактно, то теперь опасения ее приобрели вполне конкретные очертания.

– Нет никаких оснований думать, что Жюльен что-то заподозрил. Он рвет и мечет. Его люди ищут вашего друга, я это точно знаю.

– Скажите, – неожиданно всполошилась Таня, – а американский колдун Тоби Мирман не имеет к этой истории никакого отношения?

– Колдун? – улыбнулся Мусси. – Нет, не думаю.

– Дело в том, что этот колдун ехал вместе с нами в поезде. Так вот. Его мать уверяла меня, что Павел сошел на одной из станций под ручку с красивой брюнеткой. А потом, на перроне, брюнетка якобы вколола ему что-то...

– Я тоже располагаю этими сведениями, – спокойно подтвердил Мусси.

– И что? – требовательно спросила Таня.

– К сожалению, ничего. На этом след обрывается. Мы не смогли отыскать ни одного свидетеля. На мой взгляд, это невероятно странно. Чтобы мои люди вернулись с пустыми руками? Такого не было уже очень давно.

– И у вас нет никаких предположений?

– Ни одного дельного, – вынужден был признать Мусси.

Таня тяжело вздохнула.

– Так что же мне теперь делать?

– Возвращайтесь домой, – властно сказал старик. – Довольно уже с вас приключений. Для Павла я сделаю все, что смогу.

– Но ведь он работает на Жюльена! – воскликнула Таня. – На вашего врага.

– Вы спасли мне жизнь, – просто ответил Мусси. – А жизнь дороже мести. Дороже всего. В моем возрасте начинаешь отчетливо это понимать.

– Спасибо, – пробормотала Таня.

Ею владели сложные чувства. С одной стороны, Мусси ей, безусловно, нравился. Она была поражена историей его жизни. С другой стороны, Павла шантажом вынудили работать на Жюльена – и все потому, что старик встал на тропу войны. Вряд ли его беспокоили мелкие сошки, которых он сметал со своего пути, если они путались у него под ногами.

И тут чертик, сидевший у нее внутри, голосом подруги Зои воскликнул: «Ах ты, чертова перфекционистка! Подавай тебе идеальных людей на блюдечке с голубой каемочкой. Идеальных людей не бывает! Запомни это раз и навсегда. И если тебе делают добро, будь благодарна».

Таня всегда прислушивалась к Зое. Несмотря на бурный темперамент, подруга была удивительно рассудительной особой... Когда дело касалось других людей! Сама же она строила свою жизнь, как бог на душу положит. Ее кредо звучало коротко и ясно: «И так сойдет!»

– Спасибо вам за то, что встретились со мной и все объяснили, – сказала Таня, вздохнув.

– Это слишком маленькая плата за спасение моей жизни, – ответил старик. – Помните, мы с вами разговаривали о любви? Вы были очень грустная, сказали, что больше всего на свете хотите вернуться домой, найти одного человека и сказать ему, как вы его любите.

Таня смутилась.

– Я такое говорила? – удивилась она.

– Да, и я надеюсь, вы все еще не раздумали. Вовремя сказать тому, кого любишь, главные слова – поступок, который определяет всю твою жизнь. Это «спасибо», отправленное Господу Богу. А мы так редко его благодарим!

Место по левую руку от Тани, возле прохода, оказалось свободно. Справа сидела маленькая полная дама в черной вязаной кофте с длинным ворсом. Несколько лет назад такие кофты были в моде. Однажды в магазине Таня стала свидетельницей забавной сцены. Покупательница вошла в примерочную кабинку, чтобы надеть понравившуюся ей вещь, а муж остался ждать ее снаружи. Был он маленьким, тощеньким доходягой, тогда как супруга его отличалась и ростом, и статью. И вот отодвигает она занавеску и выходит в этой самой мохнатой кофте в зал. И спрашивает у мужа: «Ну, как?» Тот делает круглые глаза и испуганно восклицает: «Боже мой! Ты похожа на Кинг-Конга!» Продавщицы, от души повеселившись, взяли словечко на вооружение. С тех пор Таня, забегая в магазин, не раз слышала, как одна из них кричит другой: «Люда! Вынеси в зал пять штук «кинг-конгов»!»

Вспомнив смешное словечко, Таня против воли рассмеялась. Соседка повернула голову и посмотрела на нее с подозрением. «Смех без причины – признак дурачины», – было написано у нее на лице.

– Здрасьте, – поздоровалась Таня, мигом угадав в соседке соотечественницу.

– Здрасьте, – ответила та, хмурясь.

Таня даже обрадовалась ее откровенному недружелюбию. Сейчас ей вовсе не хотелось общаться. Она столько всего узнала от Лукаса Мусси! Мысли теснились в ее голове, спешили обогнать друг друга. Господи, зачем она поверила Тоби Мирману и сразу не рванула домой?! Ей удалось бы избежать множества неприятностей. С другой стороны, она осталась цела и невредима, а значит, неприятности можно смело называть приключениями!

Когда самолет взлетел и табло «Пристегните ремни» погасло, Таня немного успокоилась. Мысли ее потекли ровнее, она стала думать о том, почему Лукас Мусси не взял с нее клятву – ничего не рассказывать Пожидаеву. Ведь если тот вдруг объявится, события будут развиваться по прежнему сценарию. Если Таня расскажет Павлу про игру, затеянную Лукасом, Павел передаст ее слова Жюльену. И игра будет кончена. Или ему уже все равно, или он отличный психолог.

Таня твердо решила, что, если с Пожидаевым все в порядке, если он жив и здоров, она не станет выкладывать ему все, что ей удалось узнать. «В конце концов, Лукас Мусси оказал мне доверие, поведав о своей жизни тет-а-тет. Это невероятно трогательно. Я сохраню его историю в тайне. А Пожидаев путь и дальше играет в шпионов!»

Расчувствовавшись, она достала платок и громко высморкалась.

Задремавшая попутчица выпрямилась в кресле и посмотрела на Таню испуганно.

– Простите, – сказала та с фальшивой улыбкой. – Насморк замучил. Аллергия.

Она примирительно улыбнулась и стала смотреть вперед, скользя глазами по пассажирам, занимавшим ближайшие к проходу места. Скользила, скользила... И вдруг подпрыгнула на месте! Через два ряда от нее сидел мужчина, чей затылок показался Тане ужасно знакомым. Эта рука с тонкими длинными пальцами... И эти волосы с проседью... Сомнений не оставалось – впереди сидел Пожидаев.