Нет больше слез - Ховард Линда

Она выехала на дорогу и сконцентрировалась на вождении, не позволяя себе думать о чем-либо сейчас. Тишина угнетала, но она позволяла ей замедлять время, растягивая минуты. Временами, даже неловкая тишина была лучше слов.

- Не подходи к нему одна, - сказал Диас, проверяя движение вокруг них. - Несмотря ни на что, только не одна. Даже если увидишь его на улице перед своим офисом. Не ходи одна.

- Я никогда не хожу одна, - растерянно сказала Милла. - со мной всегда кто-то есть, когда я иду на задание. Но если Павин будет перед моим офисом, я не даю обещаний.

- Ты была одна в Гуаделупе.

- Брайан был там, и вы знаете это.

- Он был на другой стороне кладбища. Он понятия не имел, что я был там. Я мог сломать тебе шею, и он ничего бы не сделал.

С этим не поспоришь. Она не знала, что Диас был там, пока он не очутился на ней. Кроме того, он не предлагал ей сделать что-нибудь, чего бы она уже не делала.

- Я настолько осторожна насколько это возможно,- сказала она ему. - Я знаю предел своих сил.

- Другая пропавшая женщина появилась в Хуаресе вчера вечером. Ее тело появилось, так или иначе. Она была студенткой колледжа из Америки по имени Пэйдж Сиск. Она и ее друг были в Чиуауе. Пэйдж пошла в уборную однажды ночью и так и не вернулась.

В Хуаресе был серийный убийца, Милла знала это по многочисленным статьям в газете. ФБР работало с мексиканскими властями — сначала, когда их попросили помочь с расследованием — и подвели итог, что все убийства были единичными. Если так, много молодых женщин пропало без вести и появилось мертвыми с 1993 года. Несколько криминологов согласились: это не был серийный убийца, скорее всего серийных убийц было двое, возможно больше. Хуарес был богат отбросами.

Наконец, два автобусных водителя были арестованы, и предполагалось, что убийства остановили. Теперь Диас говорил ей, что это не так.

- Возможно ли, что это тот же самый подчерк преступника?

- Нет.- Он снова проверил движение. - Жертва была выпотрошена.

Живот Миллы скрутило в приступе тошноты.

- Мой Бог.

- Да. Так что делай то, что я говорю, и держись подальше от Мексики сейчас. Позволь мне разобраться с этим.

- Если смогу,- пробормотала Мила, и он должен удовлетвориться этим, потому что она не собиралась обещать, что будет избегать рискованных действий. Не сейчас, когда есть шанс раздобыть информацию о Джастине. Она не дура и не будет лгать, но при этом не позволит такой возможности пройти мимо.

- Скоро пойдет дождь,- сказал Диас, меняя тему разговора, уставившись на фиолетовый край облаков, только показавшихся на западе.

- Хорошо. Возможно, он собьет жару. - Высокая температура опасна для пожилых людей, да и многим другим людям причиняет вред. Обычно, Эль-Пасо раскален в течение всего лета, но не настолько же.

- Да, возможно, - пробормотал Диас. – Я выйду здесь.

- Здесь?- Они были в центре оживленного перекрестка.

- Здесь.

Милла надавила на тормоз и включила правый сигнал, одновременно втиснувшись в правый переулок, затем подъехала к краю дороги. Проревел автомобильный клаксон, но она не винила возмущенного водителя, и даже не оглянулась. Диас отстегнул ремень безопасности и ушел без прощальных слов или хотя-бы намека на то, когда он появится снова. Милла проследила за ним взглядом, наблюдая за его кошачьей грацией, будто его ноги слегка пружинили. Он исчез позади сервисного грузовика, и больше не появлялся. Тем не менее, она ждала, но каким то образом Диас использовал сервисный грузовик, дорожную разметку, и другие транспортные средства для прикрытия, потому что больше она его не видела. Или это, или он спустился в люк. Или скользнул под сервисный грузовик и зацепился за шасси. Или …

Она понятия не имела, куда он пошел, и ей хотелось, чтобы он прекратил делать это.

Диас вернулся на парковку, где оставил свой пыльный голубой пикап. В этом транспортном средстве не было ничего примечательного, кроме того, что оно находилось в прекрасном рабочем состоянии. Пикап не был красивой машиной, но ездил отлично. Диас мог позволить себе более новый автомобиль, но не видел причины избавляться от этого. Пикап удовлетворял его потребности и не привлекал внимания. Большую часть своей жизни, Диас старался не привлекать внимания. Это сидело в нем на уровне подсознания, и если его замечали, то лишь тогда, когда он хотел этого. Ребенком он был настолько молчаливым и замкнутым, что мать проверяла его на аутизм, задержку умственного развития, или хоть что-нибудь, что объяснило бы его поведение. Почему он лишь наблюдает за людьми вокруг, и редко участвует в разговорах или играх. Даже сознание того, что мать волнуется о нем, не трогало его. Диас наблюдал за людьми. Он наблюдал, как их лица, их тела, рассказывали о человеке все. И вопреки подозрениям матери, он не был неразвитым ребенком. Когда она не могла его видеть, или когда спала, он бродил по дому, или по окрестностям — в зависимости от того, где они жили в то время. Ночь была для него родной стихией, как для других хищников. С того времени как он подрос настолько, чтобы, встав на цыпочки достать до дверного замка, Диас начал ускользать ночью из дома и изучал окружающий мир. Животные нравились ему больше, чем люди. Животные были честны; ни одно животное, даже змея, не знала что такое ложь. Языком тела они выражали только то, что думают и чувствуют, и Диас уважал это.