Грехи отцов - Коултер Кэтрин

Адам сумел подобраться к дому футов на двадцать, к самой границе зарослей, вытащил револьвер и объявил:

– У меня есть план! Все сюда.

– Мне это не очень по душе, – возразил Диллон, когда он замолчал. – Слишком опасно.

– Но если мы откроем огонь, в суматохе можно ворваться в дом. Вдруг еще не поздно спасти женщину? Учтите, он вполне способен прикончить сначала ее, потом кого-нибудь из нас, и все из-за чертовой луны.

– Ладно, действуй. Я с тобой, – поразмыслив, решил Диллон.

– Черта с два! Плевать мне на то, что ты фэбээровец и твоя основная цель в жизни – догонять и хватать плохих парней. Не забудь, у тебя жена и малыш. Я требую от вас надежного прикрытия. Слышал, ты здорово стреляешь, Са-вич. Докажи это.

– Я пойду с тобой, Адам, – вызвалась Бекка.

– Нет, – покачал головой он. – Я знаю, что делаю. Помолись за меня. Больше ни о чем не прошу.

– Не выйдет, – отчеканила Бекка, и Адам вдруг понял, что удержать ее на месте можно, только связав по рукам и ногам. Это никуда не годится, хоть он и понимает Бекку. Но рисковать ее жизнью… Что теперь делать?

– Я иду, – повторила она. – Пойми, я должна. Иначе нельзя.

Жаль, что ничего невозможно изменить.

Адам кивнул и услышал, как Диллон громко хмыкнул.

– Бекка прикроет меня со стороны деревьев, – сказал он. – И никаких споров, Бекка. Это приказ.

Шерлок схватила переговорное устройство и объяснила Чаку и Дейву, что происходит по ту сторону дома. Сердце Бекки колотилось тяжело и часто. И хотя ночь была прохладной, ее прошиб пот, а желудок, казалось, вот-вот взбунтуется. Это не фильм, не книга. Все происходит на самом деле, и она боится не только за себя и Адама, но и за несчастную жертву в доме. Боится и молится, чтобы женщина оказалась жива.

Шерлок и мужчины казались спокойными, готовыми к действиям. Томми сунул трубку в карман и протянул Бекке пуленепробиваемый жилет.

– Самый маленький размер. Давайте помогу надеть. Помните, ни в коем случае нельзя выходить из-под деревьев. Вы будете вне линии огня, но всякое может случиться.

Натянув жилет, Бекка схватила «магнум» и проверила, есть ли в обойме патроны. Адам посмотрел на нее, но ничего не сказал, только знаком велел держаться позади. Сердце Бекки, казалось, вот-вот разорвется. Руки тряслись. Плохо, плохо, плохо. Нужно собраться… Успокоиться.

Она посмотрела на Шерлок, которая никак не могла справиться с застежкой на своем бронежилете.

– Пора, – прошептал Диллон, посмотрев на часы. – Вперед, Адам. Удачи тебе. Бекка, не высовывайся зря.

Адам вместе с Беккой прокрались к восточной стороне дома. Он шел медленно, бесшумно. Бекка так же тихо двигалась за ним. У последнего дерева они остановились. «Двадцать футов, – думал он, – не более двадцати футов».

Он оглядел окна. Везде тонкие тюлевые занавески, но в одном окне они раздвинуты. Вероятно, это спальня.

Адам повернулся к побледневшей Бекке, привлек ее к себе и тихо объяснил:

– Оставайся здесь и будь начеку. Спрячься хорошенько, слышишь? Увидишь его – стреляй в голову. Ясно?

– Да. Пожалуйста, береги себя. Твой жилет хорошо завязан? Грудь и спина закрыты?

– Да.

Он коснулся пальцем ее щеки и тут же отдернул руку.

– Осторожнее.

Адаму показалось, что прошло не меньше часа, прежде чем он преодолел проклятые двадцать футов. Каждый шаг отдавался громом в его ушах. Даже стрекот кузнечиков и остальные ночные звуки словно затихли. Ожидание. Все ждут, что сейчас будет.

В доме по-прежнему гробовая тишина. Ни стука, ни тени, ни малейшего движения.

Он приник к стене, держа пистолет наготове, и осторожно заглянул в спальню, обставленную старой белой плетеной мебелью с дешевыми подушками в выцветших красных чехлах. На ночном столике горел облупленный ночник с маломощной лампочкой. Никого. Кровать застелена чересчур коротким покрывалом. Под ней пыль. Если в комнате и есть кто-то, вероятно, прячется в шкафу в другом конце комнаты. Дверь плотно прикрыта.

Адам взялся за оконную раму, попробовал на прочность, прислушался. Тихо. Окно не закрыто. Он медленно подтянулся, стараясь не обращать внимания на надсадный скрежет. Поскольку окно располагалось футах в пяти от земли, пришлось сунуть пистолет за пояс. Он терпеть не мог подобных вещей, особенно потому, что не раз слышал, как неосторожные агенты ухитрялись в подобном положении каким-то образом нажать на курок. Один даже отстрелил себе кончик члена и навеки остался калекой. Только этого не хватало!