Сердце вдребезги, или Месть – холодное блюдо - Шилова Юлия Витальевна

А затем, в который раз наплевав на американскую холодность и пассивную эмоциональность, я закрыла лицо ладонями и дала волю своим чувствам. Кто-то потянул меня за руку, и я увидела рядом с собой Джека, который пытался меня успокоить.

– Ника, никогда бы не подумал, что ты способна плакать, – растерянно говорил он и вытирал мои слезинки.

– Да что я, железная, что ли…

– Я думал, что ты железная.

Но меня невозможно было успокоить. Я жалела сама себя и плакала все горше и горше. Я вспоминала Москву, Ленинский проспект. Как мы вместе ехали на одной машине. Я в бальном платье, похожая на Золушку. Как Майкл пообещал сделать меня королевой… Мы ехали по ночному уютному и широкому проспекту, и было слышно, как колеса шуршат по асфальту. Несмотря на то что у меня тогда было много проблем, я ощущала какое-то внутреннее спокойствие, смотрела в окно, впитывала ночные запахи и смотрела на проплывающие мимо московские картинки… И вот теперь эта Золушка стала королевой. Она – владелица огромной бизнес-империи. У нее черная шляпа за триста долларов и черный костюм за две тысячи все тех же «зеленых»… Но в душе этой королевы только пустота и чувство ненависти к тому, кто покалечил всю ее жизнь. Я знаю, что очень скоро нанесу ему решительный удар. И я уверена, что он будет последней каплей моих страданий и я наконец освобожусь от своего прошлого.

Смерть Майкла подействовала на меня сильнее, чем я думала. Он был тем человеком, с которым я бы действительно смогла прожить вечно, пока смерть не разлучила бы нас. Он дал мне то, что редко дают нам наши мужчины, заставляя страдать наших женщин. Он дал мне полную свободу и никогда не опускался до глупой, разрушающей семейную жизнь ревности. Он был очень хорошим, добрым, любящим и заботливым человеком. Мне очень жаль, что я вышла за Майкла не по любви, а от безысходности. Тогда я еще не знала, как буду дорожить этим человеком.

Зайдя на порог своего дома, я кинула на пол свою шляпу, посмотрела на уже пустую, никому не нужную инвалидную коляску и подумала, что при всем своем могуществе и богатстве я – нищая и достойна сострадания. Судьба в очередной раз посмеялась мне прямо в лицо, и я почувствовала себя так, как будто получила хороший удар в живот. Я чувствовала страшную пустоту внутри и не знала, как я буду жить дальше. Я была похожа на чахлое растение, лишенное влаги, настолько я была одинока. Но, обернувшись, я увидела свою маму, ее сестру, Джека и других сотрудников нашей с Майклом империи. Они смотрели на меня глазами, полными надежды, и я поняла, как нужна им. А это значит, что я должна жить дальше. Несмотря ни на что, я должна жить дальше…

Дорогой дневник, здравствуй! Я безумно счастлива увидеться с тобой вновь. У меня в руках завещание Майкла. Все, что у него было, он завещал мне. Один из адвокатов спросил, не собираюсь ли я распродавать все, что осталось у меня после смерти Майкла. Я действительно удивилась этому вопросу и ответила, что не собираюсь ничего продавать, а наоборот – расширять. Моя газета стала настолько популярной, что многочисленная армия эмигрантов уже не представляет без нее своего существования. Каждое утро они начинают именно с моей газеты. Когда я стою в пробке или на светофоре, то с удовольствием замечаю, как читают мою газету на лавочках в сквере или в других людных местах. Я наблюдаю за лицами тех, кто ее читает, и испытываю определенную гордость. Мне и самой не верится в то, что были времена, когда газета дышала на ладан. Мы не только не потеряли читателей, но с каждым днем увеличиваем их число. Хоть и говорят, что издательским делом должны заниматься мужчины, но у меня получилось. Вопреки всему у меня получилось. При жизни Майкл не сразу поверил в то, что у меня хоть что-то получится. Тогда он рассмеялся и сказал мне, что издательский бизнес не терпит женщин и дилетантов, но в дальнейшем согласился с тем, что умных женщин любит любой бизнес: хоть табачный, хоть издательский.

Я все время прокручиваю в голове образ Майкла и думаю о том, что он знал о любви намного больше, чем я. Майкл смог полюбить меня всеми фибрами своей души и ничего не требовал взамен. Вообще ничего. Ему нужна была просто любимая женщина, но он принял меня и бизнес-вумен, с головой ушедшей в собственный бизнес. Он всегда говорил, что прежде чем влюбиться в меня, он влюбился в мои глаза, потому что в них бушевало настоящее пламя. Он просто меня любил, и ему было безразлично, кто я: нищенка, королева, бандитская девка, лгунья, тихоня или соблазнительница. Он любил меня просто за то, что я есть. Он просто хотел, чтобы я всегда была рядом и чтобы он был мне нужен.

Я навсегда останусь благодарна Майклу, но моя любовь была совсем иной, не такой бескорыстной, как у него. Все время я вынашивала единственный план: отомстить Андрею и наказать его по заслугам. Именно с этой целью я устроилась на работу к Черепу в надежде заработать хорошие деньги, потому что без них моя месть была бы просто неосуществима. А встретив Майкла, я не сразу прониклась к нему теми чувствами, которые испытала значительно позже, я увидела в нем мощное орудие, при помощи которого я смогу осуществить свою месть. И только сейчас я поняла, что такого человека, как Майкл, я искала всю свою жизнь. А иногда он даже грезится мне. Я полюбила его. Полюбила его поцелуи – такие долгие, страстные и сильные. Когда мы познакомились, у каждого из нас была своя любовь, а когда мы стали жить вместе, она стала общей – одной на двоих. Он зажег давно потухшую звезду в моем сердце. Как жаль, что его больше нет со мной рядом. Как жаль… Он вдохнул в меня жизнь, и я не хочу обманывать саму себя. Я полюбила его. Дорогой дневник! Жизнь зачастую бывает жестока к чужому счастью, и она распорядилась так, что Майкла больше нет. Но я всегда буду с благодарностью о нем вспоминать, как только проснусь, и до того момента, пока не усну. Что бы я ни делала и как бы ни сложилась моя дальнейшая жизнь, я всегда буду думать о нем. Это не только моя бизнес-империя. Это наша бизнес-империя. Это империя его памяти и его жизни.

Дорогой дневник! Я иду спать. Завтра будет тяжелый день и мне рано вставать. На табачной фабрике в десять часов совещание, но до этого мне бы хотелось встретиться с Джеком. Есть много нерешенных вопросов. Надо их решить заранее, чтобы на совещании придерживаться одинаковой политики. До встречи. Целую тебя. Твоя Вероника.

После обеда я сидела в своем офисе и смотрела на посетителя, которого пригласила ко мне моя секретарша. Это был детектив, американец, который блестяще говорил по-русски и занимался частной детективной практикой. Рик открыл конверт с фотографиями и разложил их передо мной веером. Я брала каждую по очереди и чувствовала, как колотится мое сердце. На всех фотографиях был изображен Андрей. Вот он гуляет по сочинским улочкам. Вот он в Москве. Вот он сидит в ресторане со своими компаньонами. Вот он садится в машину. А вот он с молодой красивой девушкой. На этой фотографии я задержалась дольше всего. Андрей здесь очень счастлив, но только глаза… Его, как и прежде, выдают глаза. Они жестокие и злые. Девушка – очень красива, она смотрит на Андрея как на божественное создание. Счастлива ли она? Если я не ошибаюсь, то в ее глазах есть какой-то страх. А еще у них очень большая разница в возрасте. Ткнув в девушку пальцем, я перевела взгляд на Рика и холодно спросила: