Горячий лед - Робертс Нора

Дуг оглянулся на въезд в гараж, оценивая свои шансы. Возможно, час или больше, проведенные в доме, дадут ему возможность выработать наилучший план. Кроме того, он перед ней в долгу. Дуг начал вытаскивать багаж из машины.

– Там, в багажнике, еще больше.

– Я потом заберу. – Дуг повесил сумку на плечо и поднял две коробки. От Гуччи, заметил он с усмешкой. А она еще скулит о каких-то паршивых трех сотнях.

Дуг вошел в лифт и бесцеремонно бросил коробки на пол:

– Были в поездке?

Уитни нажала кнопку сорок второго этажа:

– Была пару недель в Париже.

– Пару недель. – Дуг посмотрел натри сумки. И она говорила, что есть еще. – Я смотрю, вы путешествуете налегке.

– Я путешествую, – с некоторой важностью сказала Уитни, – так, как мне нравится. Вы когда-нибудь были в Европе?

Дуг усмехнулся, и, хотя зеркальные стекла очков скрывали выражение его глаз, она сочла эту усмешку вызывающей. У него был хорошо очерченный рот и не совсем ровные зубы.

– Несколько раз.

В молчании они оценивающе посмотрели друг на друга. Дуг впервые имел возможность ее разглядеть. Женщина была выше, чем он ожидал, хотя он не мог сказать, чего именно ожидал. Волосы почти полностью скрывала белая мягкая фетровая шляпа, но те пряди, которые выбивались из-под шляпы, были такими же светлыми, как у встреченного им на улице панка, разве что более яркого оттенка. Поля шляпы бросали тень налицо, но все же удавалось разглядеть элегантно очерченные скулы и безукоризненную кожу, напоминающую слоновую кость. Глаза были круглыми, цвета того виски, которое он пил совсем недавно. Ненакрашенные губы не улыбались. От женщины исходил аромат чего-то нежного и шелковистого, к чему хотелось прикоснуться в темной комнате.

Пожалуй, он назвал бы ее красивой, хотя под простым черным жакетом и шелковой юбкой не было заметно каких-то особых выпуклостей. Дуг всегда предпочитал, чтобы в женщине все было заметным. Может быть, даже пышным. Тем не менее на эту женщину он мог смотреть без всякого содрогания.

Небрежным жестом Уитни открыла свою сумочку из змеиной кожи и достала ключи.

– Эти ваши очки просто нелепы.

– Да. Но они выполнили свою задачу. – Дуг снял очки.

Его глаза удивили Уитни. Они оказались зелеными – очень светлыми и очень ясными. Глаза как-то не соответствовали чертам и цвету лица. Но это первое впечатление пропадало, когда вы замечали, какой у них прямой и внимательный взгляд, как будто этот человек всегда оценивает все и вся.

До сих пор он ее не волновал. В очках он казался тупым и безобидным. Теперь же Уитни ощутила первые признаки беспокойства. Кто, черт возьми, он такой, и почему эти люди в него стреляли?

Когда двери лифта открылись, Дуг нагнулся, чтобы поднять чемоданы. Уитни заметила, что с его запястья сбежала тонкая струйка крови:

– У вас течет кровь.

Дуг бесстрастно посмотрел вниз:

– Да. Куда идти?

Уитни заколебалась, но только на мгновение. Она будет такой же надменной, как и он.

– Вправо. И не закапайте кровью эти чемоданы. – Проскочив мимо него, она повернула ключ в замке.

Боль и раздражение не помешали Дугу отметить, что у нее неплохая походка – неспешная, раскованная, с элегантным покачиванием бедрами. Он сделал вывод, что эта женщина привыкла, чтобы мужчины шли за ней следом. Поэтому Дуг специально подошел и встал с ней рядом. Прежде чем открыть дверь, Уитни смерила его недовольным взглядом. Она включила свет, вошла в квартиру и направилась прямо к бару. Взяв бутылку «Реми Мартэн», она щедро наполнила два стакана.

Впечатляюще, подумал Дуг, разглядывая ее апартаменты. Ковер был таким толстым и мягким, что Дуг с удовольствием бы на нем спал. Он разбирался в вещах в той мере, чтобы отметить французский стиль обстановки, но не настолько хорошо, чтобы назвать период. Ослепительную белизну ковра смягчали темно-синие и горчично-желтые цветы. Дуг без труда опознал старинные вещи, которых в этой комнате было предостаточно. К романтическому стилю комнаты удивительно подходил морской пейзаж Моне, висящий на стене. Чертовски хорошая копия, решил он. Если бы у него было время, чтобы ее заложить, он бы этим занялся. Даже беглого взгляда ему хватило, чтобы понять, насколько ценны французские безделушки – продав некоторые из них, он мог бы купить себе билет первого класса куда-нибудь подальше от этого города. Однако сейчас, когда Димитри выпустил свои щупальца, он не рискнул бы иметь дело в Нью-Йорке с каким бы то ни было ломбардом.