Теперь ты ее видишь - Ховард Линда

Холст с двумя нарисованными на нем туфлями стоял справа, прислоненный к стене. Здесь он не мешался под ногами, но был виден отовсюду. Туфли озадачивали Суини. Зачем она нарисовала обувь? Сначала девушка испытала облегчение от того, что на холсте не оказалось еще одной сцены смерти, однако к концу дня она начала тревожиться все сильнее. Туфли были нарисованы не до конца. Над ними следовало еще поработать. При этом она сознавала, что именно они заставили ее впервые в жизни испугаться наступления ночи.

Суини прямиком двинулась к картине с туфлями и укрепила ее на мольберте. Когда она выбирала тюбики с краской, ее лицо было спокойным и бесстрастным. Кисти двигались быстро и точно, их узкие заостренные кончики добавляли все новые детали.

Она работала недолго, не более часа. Внезапно Суини содрогнулась, все ее тело обмякло, словно разбитое усталостью. Она завернула крышечки тюбиков, поставила кисти в стакан со скипидаром и беззвучно вернулась в постель.

Она вновь спала долго, почти до восьми утра. Проснувшись, Суини сразу поняла, что история повторяется. Ей было холодно, тепло электрического одеяла почему-то не согревало ее, хотя она видела, что с одеялом все в порядке. Когда Суини укладывалась вечером спать, ей было жарко, и, забираясь в постель, она едва не замурлыкала от этого восхитительного ощущения. Девушка прекрасно знала, что в ее квартире и сейчас любому человеку показалось бы душно, но только не ей.

Суини вполне отчетливо сознавала реальность. Она торопливо оделась и пошла в гостиную, где лежал блокнот с номером Ричарда. Взяв радиотрубку и нажимая кнопки, девушка заметила, что ее руки стали белыми, а на ногтях проступила синева.

Ричард сам ответил на звонок, и при звуке его низкого спокойного голоса она почувствовала, как унимается напряжение, сковывавшее ее всю.

— Это Суини. — Она пыталась говорить беззаботным тоном, но как раз в эту секунду ее охватил сильный озноб, и голос дрогнул. — У меня опять началось.

— Сейчас приеду.

«Только так и не иначе», — с изумлением подумала девушка, кладя трубку. Никаких вопросов, никаких «я сейчас занят, приеду, как только освобожусь». Ей нужна его помощь, и он бросает все, чтобы оказаться рядом. Тронутая, Суини ощутила, что грудь ее сжимается словно от простуды. На глаза девушки навернулись слезы, и она заморгала, не желая опять выглядеть заплаканной дурехой.

Она пошла в кухню. Кофе уже вскипел и остыл. Суини налила его в чашку и поставила в микроволновку греться, с нетерпением дожидаясь сигнала. По ее спине разлился холод, кожа покрылась пупырышками, а при очередном приступе озноба окаменели мышцы.

Выпив первую чашку кофе, она поставила греться вторую. Чтобы не расплескать жидкость, ей пришлось взять чашку обеими ладонями, но руки тряслись так сильно, что Суини боялась обжечься.

Приступы становились все сильнее, она все быстрее замерзала. Может, стоит перенести кофейник в спальню и поставить у кровати, чтобы не приходилось выбираться из постели? Впрочем, от кофе мало толку. Ей ничто не помогало, кроме Ричарда.

От одной мысли о нем где-то глубоко внутри вспыхнула крошечная искорка тепла. «Вот оно, спасение, — решила Суини. — Просто думай о Ричарде». Вчера она думала о нем весь день напролет, вспоминая сладостные ощущения, испытанные ею в его объятиях. То, что они удержались от соития, было заслугой Ричарда, а не ее, и Суини до сих пор удивлялась сама себе, изумлялась охватившей ее страсти, своему слепому, чисто физическому желанию полной близости. До сих пор она не испытывала ничего подобного, но теперь, когда это случилось, сомневалась, что способна продолжать платонические отношения.

Суини фыркнула и едва не расплескала кофе. Кого она пытается обмануть? До полной близости дело не дошло, однако их связь никак нельзя назвать платонической. Все эти годы Суини самоуверенно полагала, что невосприимчива к зову плоти, но сейчас при одном лишь взгляде на Ричарда все ее защитные барьеры рушились, и она, сама того не желая, трепетала от вожделения.

Суини поежилась и посмотрела на часы. Скоро ли появится Ричард? Он мог приехать в любую секунду.

До сих пор Суини сидела, скрючившись от холода, но вдруг резко выпрямилась, и ее глаза широко распахнулись. Вскочив с кухонного кресла, она бросилась в ванную, торопливо сполоснула рот зубным эликсиром, схватила гребенку и набросилась на свои волосы, спутанные и торчавшие во все стороны Ее усилия привели лишь к тому, что волосы растрепались еще больше. Суини бросила расческу, набрала в ладонь пены для укладки волос и пригладила самые непокорные локоны. Косметика… Стоит ли подмазывать губы? Суини во все глаза рассматривала свое отражение в зеркале, гадая, какой оттенок будет лучше всего выглядеть на синюшных губах. А как же духи? Кажется, у нее вообще нет духов.