Грехи отцов - Коултер Кэтрин

– Не уходи, только не уходи. Пожалуйста…

– Ни за что. Адам, полагаю, все яснее ясного.

– Да, сэр. Этим все сказано.

– Вот и прекрасно, – заключила Шерлок. – Почему бы нам не выпить по чашечке кофе? А Томас тем временем поближе познакомится с Беккой.

Оставшись наедине с человеком, назвавшимся ее отцом, Бекка спросила:

– Почему ты нас покинул? Я так долго не видела тебя. На старой фотографии ты стоишь рядом с мамой и кажешься таким молодым и красивым! Ведь вы любили друг друга!

Томас снова прижал ее к себе:

– Тебе было всего три года, когда это случилось. Я был агентом ЦРУ и считался одним из лучших. Но однажды русский, работавший в КГБ…

– Кримаков?

– Да. Меня послали в Белоруссию, чтобы не позволить ему убить немецкого промышленника. Кримаков привез с собой жену и работал под легендой обычного отдыхающего, проводившего там отпуск. Сплошные болота. Завязалась перестрелка, и жена Кримакова попыталась спасти его. Я не видел ее. Даже не подозревал о ее присутствии. – Он немного помедлил. Глаза блеснули. Пережитая трагедия все еще была жива в его памяти. – Моя пуля попала ей в голову, – просто сказал Томас. – Смерть была мгновенной. Кримаков поклялся расправиться не только со мной, но и с моей семьей. Я ни на минуту не усомнился в его словах. Он сумел скрыться от меня. Я пытался убить его, чтобы защитить тебя и маму, но он бесследно исчез. Очевидно, в этом ему помог КГБ. И лишь недавно мне сообщили, что он погиб на Крите. Остальное ты знаешь.

– Ты оставил нас, чтобы уберечь от него.

– Да. Мы с твоей матерью так решили. Мэтлок – имя распространенное. Она взяла тебя и переехала в Нью-Йорк. Виделись мы с ней четыре-пять раз в год и всегда были крайне осторожны. Тебе мы ничего не могли сказать, чтобы не подвергать опасности. Ах, Бекка, не поверишь, как нам было тяжело.

Значит, у нее есть отец!

Она смотрела на него, узнавая в нем свои черты. Потрясение оказалось слишком велико. Она уже не разбирала его слов и только смутно слышала громкий голос Адама, спорившего с кем-то.

«Как хорошо, – думала она, погружаясь в теплые волны, – что здесь нет снов, нет ничего, кроме безбрежной тьмы. Он тоже пропал и больше меня не потревожит. Никто меня не будет мучить… Отец мертв, погиб совсем молодым. Может, и я тоже мертва и вижу то, что хочу видеть. Мертва. Не так уж плохо. Наоборот, тепло и уютно».

Откуда-то донесся звук, похожий на стон раненого животного. Кажется, это она сама так кричит…

И все. Полная пустота.

Когда она пришла в себя, в комнате было почти темно, если не считать крошечного ночника на тумбочке. Маленькая палата была полна теней и тихих голосов. По обеим сторонам кровати возвышались капельницы, от которых тянулись к иглам прозрачные трубки. Иглы же были воткнуты в ее вены. На стульях у окна сидели двое мужчин и о чем-то негромко беседовали. Адам и отец… О да, она ему верит и даже немного понимает. Он назвал ее родной.

Бекка несколько раз моргнула, но Томас не исчез. Значит, это не сон.

У нее не было сил позвать его. Она могла только смотреть – пристально, неотрывно, жадно впитывая каждую черточку дорогого лица. Он жестикулирует… совсем как она, когда старается что-то доказать, убедить собеседника встать на ее точку зрения. Отец… ее отец…

– Я знаю, что не мертва, – с огромным трудом выговорила она, – потому что готова убить за глоток воды. Мертвые не хотят пить. Можно мне немного воды?

Адам метнулся к ней, перевернув стул. Когда он сунул Бекке в рот соломинку, она блаженно вздохнула. Выпив почти весь стакан, она объявила:

– Это и есть счастье.

Он не выпрямился. Только оперся ладонями о жесткую больничную подушку по обе стороны от ее головы.

– Ты как?

– Ничего. Я уже сообразила, что осталась жива и что ты скорее всего настоящий. Ты говорил, будто меня выкинули из машины. Что со мной?

– Ничего страшного. Ты была в ночной сорочке. Поцарапалась, вся в синяках, ушибла локоть, но в основном все цело. Сейчас главное – вывести из твоего организма наркотик. Тебе промыли желудок. Никто не знает, чем тебя накачал похититель, но коварная, должно быть, штука. – Адам не сказал, что провел многие часы в смертельном страхе за Бекку. Он в жизни так не боялся. Но она поправится. Обязательно. – Царапины болят? Хочешь, дам аспирин?

– Не стоит. – Она дотронулась до его руки и нерешительно прошептала:

– Адам, он в самом деле мой отец? Та история, что он рассказал мне, действительно правда? Все так и было?